Силач Янош

ноги сгибал. Покончив с этим, схватил Янош дядю Михая за руку и потащил за собой: надо ж было и стадо свиней собрать да к старосте гнать. Только дело нелегкое оказалось, не желали свиньи кнута слушаться: ее гонишь в одну сторону, а она в другую бежит, да еще оборачивается, клыки показывает. Срубил тогда Янош дерево сажени в три, стал им управляться, по бокам свиней охаживать - сноровистей дело пошло. Только кабан один, громадный да страшный, орясины не убоялся, повернулся и пошел на Яноша - вот сейчас пропорет клыками.

- Остановись, кабан, коли жизнь мила!

Не послушался зверь, хватил его Янош по клыкастой башке кулаком - из вепря и дух вон. Толкнул Янош тушу к дяде Михаю - займись, мол, пока я стадо соберу.

Дядя Михай справился скоро - целиком вепря сожрал, ни куска не оставил. Вернулся Янош, с досады рукой махнул.

- Уж половина-то вроде бы мне причиталась... Ну да ладно, помогите хоть стадо домой гнать.

А медведь рычит только:

- Ррав... ррав...

- Что значит рано, черт побери! Не рано, а в самую пору! - заорал Янош и такого ему дал тумака, что бегом побежал дядя Михай да вприпрыжку.

И на другой день к вечеру прибыли они к Старостину двору. Ох, братцы мои, до чего же староста испугался! Стоит трясется: еще бы, огромное стадо диких свиней во дворе! А Янош, ни словечка не молвив, загнал все стадо в сарай, одного кабана дяде Михаю на ужин зажарил, а после того подошел к старосте да и говорит:

- Ну, господин староста, ваших свиней я пригнал, но одно скажу: такого пастуха, как дядя Михай, нипочем не держал бы. Уж как я его уламывал, и просил, и грозил, но он и одеться сам не хотел, пришлось обрядить его силою. А ведь совсем обносился: исподнего и того на нем не было. И каравая белого не пожелал откушать, и от мяса жареного нос воротил: мясо он, вишь, сырым только ест - целого кабана слопал, не поперхнулся. Я говорю, домой, мол, пора, а он все «рано» да «рано», еле привел. Нет, был бы я старостой, сей минут от ворот поворот ему дал бы.

- Твоя правда, сынок, гони ты его, да подальше, чтоб в селе и духу его не было,- заторопился староста, лишь бы от медведя избавиться.

Пошел Янош во двор, взял медведя за ухо, вывел за околицу.

- А ну, ступай,- говорит,- дядя Михай, куда глаза глядят. Подхватился мишка и прямо к лесу дунул, только его и видели. «Ну,- думает староста,- от медведя я освободился, но вот с дикими свиньями как управиться? Эх, сколько их, видимо-невидимо!» Позвал староста Яноша и говорит ему:

- Вижу я, сынок, свиньи-то у нас в теле, забей ты их всех на рассвете.

Встал Янош ранехонько, еще и заря не занялась, всех свиней забил, начал одну за другой на огне палить. К утру что было у старосты соломы - ни соломинки не осталось.

Староста говорит:

- Что ж, сынок, ступай к губернатору, попроси у него чуток соломы взаймы.

Янош пошел к губернатору, тот ему говорит:

- Ступай, сынок, в лес мой, увидишь там бо-ольшой стог соломы, бери оттуда столько, сколько унести сможешь.

Пошел Янош куда приказали, приподнял стог с одной стороны, подлез под него и поволок целиком. У ворот, однако, остановился - не пролазит стог, отодвинул в сторону половину ворот и дальше стог волочит. Когда мимо дверей губернаторских шел, крикнул:

- Благодарствуем, господин губернатор!

- Эй! - закричал губернатор.- Стой, остановись, негодяй, ты же всю мою солому забрал!

Но Янош и не оглянулся, приволок стог к старосте да всю солому и сжег.

«Что ж,- думает староста,- от медведя освободился, от свиней диких тоже, теперь от Яноша бы избавиться».

Думал-думал и придумал, как парня погубить. Был у него во дворе глубокий колодец, уже высохший, на нем лежал жернов огромный, какой и дюжине мужиков не сдвинуть.

Староста Яношу говорит:

- Сдвинь жернов в сторону и сложи в колодец свинину да сало, чтоб не попортились.

Янош одной рукой жернов в сторону сдвинул и спустился в колодец, чтоб мясо принимать, какое ему двадцать четыре работника подавали. Да только недолго работа шла. Староста мигнул, поднатужились двадцать четыре работника и жерновом каменным опять колодец накрыли. Янош ждал-ждал внизу - никто не подает ему мясо, не дождался и полез поглядеть, что они там наверху делают. Лезет, лезет, вдруг голова во что-то уперлась. Глядит, а это жернов. «Ну что ж,- думает Янош, - малость великоваты поля у шляпы, дак ведь у кого какая шляпа есть, ту и надевает». Дырка в середине жернова как раз по голове пришлась, сунул он в нее голову да вместе с жерновом на свет божий вылез, утра доброго всем пожелал.

- С добрым утречком,- говорит старосте.- А за шляпу, конечно, спасибо, да только мне солнце не во вред, ни к чему мне шляпа с эдакими полями.