Провидец Янко

Приехали двенадцать витязей к хану, хан их за стол усадил; и приглядывается, и выведывает, а никак угадать не может того молодца, что стрелу на семьдесят семь верст бросить сумел.

— Ладно, сынок, теперь я за дело возьмусь, все, что надо, выведаю, То ли было, то ль не было, а где и было, неведомо, по-за семьюдесятью семью странами-государствами жил бедняк с тремя сыновьями, а уж бедны они были, как церковная мышь, черствой корке и той радовались, только редко им радоваться доводилось.

Однажды утром проснулись они, отец спрашивает старшего сына:

— Расскажи-ка, сынок, что ты видел во сне?

— Снилось мне, родимый батюшка, будто сижу я у накрытого стола, стол от яств всяких ломится, а я ем да ем, сколько пузо вмещает, и еще побольше...

— Выходит, ты сыт, сынок,— говорит отец,— а коли так, то и хлеб тебе нынче без надобности. К тому же нет его в доме.

Повернулся отец к среднему сыну, спрашивает:

— А тебе что приснилось?

— Мне, родимый батюшка, вот что приснилось: будто бы купил я себе на ярмарке сапоги со шпорами да тут же и надел их, каблуками щелкнул, шпоры зазвенели, да так, что в семидесяти семи странах слышно было.

— Ну-ну, сынок, порадовал ты меня, — говорит отец, — уж теперь-то не придется мне сапоги тебе покупать. Оно и не на что.

Теперь и младшего черед подошел.

— Ну а ты, Янко, сынок, что во сне видел?

— Я, родимый батюшка, тоже сон видел, только не расскажу я его никому на свете.

— Можешь никому не рассказывать, но мне ты расскажешь!

Однако же напрасно отец допытывался, выспрашивал, напрасно угрозами да колотушками надеялся упорство сына побороть — ни словечка не проронил Янко про сон свой. А когда не стало сил побои терпеть, выскочил из дому на улицу, оттуда в поле да в лес подался. Бежит Янко, через кусты, рытвины перемахивает, а за ним отец топает с поленом в руках.

Вдруг навстречу им вылетает карета, шестериком запряженная, из окошка кареты король глядит, позади вся свита королевская скачет. Увидел король отца с сыном, спрашивает:

— Эй, земляк, по какой такой причине паренька поленом учить надумал?

— А что ж еще делать мне с ним, коли он свой сон рассказать не желает! — говорит бедняк.

— Ладно, ладно, оставь уж сына в покое, — отдает король приказ свой, — пусть-ка лучше идет ко мне в услужение, мне он сон свой расскажет!

Бедняк обрадовался, да и как не радоваться, когда король кошель денег отвалил ему за Янко. Вернулся бедняк восвояси, король своей дорогой поехал, Янко вслед побежал.

Только прибыли во дворец, король первым делом кликнул Янко к себе.

— Ну, Янко, сынок, рассказывай свой сон.

— И жизнь моя, и смерть моя в твоих руках, великий король,— сказал Янко, — но сон свой и тебе не расскажу. Нельзя мне его рассказать никому на свете.

Рассердился король, раскричался.

— Повешу тебя,— кричит,— четвертую, к лошадиным хвостам привяжу, заживо раздеру!

Но не помогли угрозы, не рассказал Янко про сон свой. Король совсем в ярость пришел:

— Ну погоди же, наглец, я тебя проучу! Не стану ни вешать тебя, ни четвертовать, ни к лошадиным хвостам привязывать — ждет тебя смерть во сто крат ужаснее.

Призвал он тут двух солдат и приказал им отвести Янко в самую высокую башню дворца своего, а дверь и окна в той башне замуровать — пусть сгинет, упрямец, погибнет медленной смертью от голода и от жажды.

Ведут солдаты Янко в башню, а навстречу им королевна идет. Увидела Янко, и очень он ей приглянулся. Когда же узнала, какая ждет его кара, твердо решила: «Хоть жизнью поплачусь, а красивого да храброго молодца вызволю!»

Втолкнули солдаты Янко в башню, стали входы-выходы замуровывать. А королевна отозвала одного каменщика в сторону, много денег дала и попросила один камень в кладке не закреплять, чтобы можно было его и вынуть, и на место поставить.

Каменщик сделал так, как королевна желала. И не помер Янко от голода-жажды, потому что королевна каждый день исхитрялась незаметно отнести ему и еды и питья, так что ни в чем он не знал нужды.

Проходит какое-то время, и вот однажды присылает татарский хан королю семь белых лошадей, все семь — как одна, ничем друг от дружки неотличимы. А гонец хана татарского докладывает: лошади эти — погодки, каждая другой на год младше, если с самой старшей счет вести, и должен король или кто-либо из людей его угадать, которая лошадь первой на свет появилась, которая — второй, третьей, четвертой, пятой, шестой и седьмой. Если ж не угадают, тогда соберет хан большое войско и все королевство разрушит, камня на камне не оставит, и короля не пощадит, только королевну помилует. В жены ее возьмет.

Кликнул тут король своих советников, они целый день и целую ночь головы ломали, думали, как хитрую загадку разгадать, потом, не чинясь,

созвали со всей страны самых мудрых, да только не нашлось никого, кто бы сумел лошадей одну от другой отличить.