Марци, честный вор

Вечером пошел к конюшне, постучал в ворота. Не хотели его впускать кучера, строго-настрого наказал им король быть начеку. Но когда увидели, что за воротами жалкий такой оборванец стоит, да еще бутыль с вином у него, все же впустили. Посадили его возле яслей, а Марци вино свое нахваливает, конюхов угощает, ну и поддались они. Стали пить, еще да еще, скоро захмелели, и дрема их одолела. "Чего нам, — думают,— бояться? Уж как-нибудь убережем королевского жеребца" Один-то из них коня за повод держал крепко, другой за хвост, а третий сидел на коне верхом. Да только Марци тому, кто спросонья хвост конский держал, связку пеньки сунул в руку. Того, кто верхом на коне заснул, приподнял осторожно и на ясли верхом посадил. У того же, кто повод в руке зажал, не стал повода отнимать, просто уздечку со скакуна снял и потихоньку из конюшни его вывел, к себе домой отвел.

Наутро король в конюшню пришел. Нет коня! Ох, как же он разозлился! Ногами затопал, на конюхов-кучеров закричал:

— Так-то вы коня моего любимого бережете! Увел Марци коня!

А те хмельные еще, понять ничего не могут. Один говорит:

— Так я ведь за хвост его держу!

Другой:

— А я верхом на нем сижу!

Третий:

— А я повод из рук не выпускаю!

Изругал их король почем зря. И решил впредь сам за своим добром последить, но уж Марци теперь — хоть самому живу не быть — извести непременно!

Стал он измышлять, как за дело приняться. Хоп, придумал!

Тотчас послал король за Марци и такое ему повеление дал: ежели завтра в полдень не выкрадет Марци обед, для самого короля приготовленный, быть его голове на колу!

— Но уж если сумеешь, отдам тебе мой меч королевский, ведь я и сам его так-то украл.

Назавтра в полдень сели король с королевой за стол, обеда ждут. Повариха уж и стол накрыла, кушанья на поднос поставила, в покои королевские нести приготовилась. Только хотела было поднос в руки взять, видит, от окна кухонного рука тянется.

Опрометью бросилась повариха в комнаты королевские.

А Марци-то еще накануне вечером сделал тайком деревянную руку, покрасил ее и веревкой обвязал. Веревку же другим концом к колесу колодезному прикрепил. А под окошком кухонным дырку выдолбил и просунул руку в нее, как раз до стола. Ее-то повариха и увидела. Побежала она скорей к королю: пришел, мол, Марци, уже и руку к обеду королевскому протянул!

Король с королевой скорее на кухню стали ту руку к себе тянуть. Тянули, тянули, а веревка-то и лопнула, король с королевой на пол попадали. Пока поднялись, огляделись, Марци с обедом и след простыл.

Попировали в тот день Марци с матушкой, королевским обедом полакомились.

Король не знал, что и учинить со злости. "Уж теперь-то,— решил,— изведу его непременно". На другой день призвал он к себе Марци и приказал к завтрашнему утру с пальца королевы золотое колечко украсть.

— Если сумеешь, отдам тебе дочку в жены. Правда, ее-то я не крал, но решил за того выдать замуж, кто и меня перехитрить сумеет. Вот к чему устраивал я тебе все испытания.

Понял Марци: теперь надобно держать ухо востро! Вечером прокрался он в королевские покои. Вдруг слышит, король говорит королеве:

— Я сейчас встану, пройдусь немного, прогуляюсь перед сном. А как вернусь, ты, душенька, отдай мне на время колечко, у меня оно целей будет.

Вышел король во двор, все углы-закуты оглядел, нет ли поблизости Марци. А Марци тем временем дверь отворил, вошел в спальню королевскую и, изменив голос, говорит королеве:

— Быстренько отдай мне кольцо, душенька, потому как этот проклятущий Марци в любой миг может здесь оказаться.

Королева в темноте-то и отдала ему кольцо. А Марци затаился у двери и, как только король воротился, неслышно наружу выскользнул.

Король опять в постель лег и говорит королеве:

— Дай мне, душенька, кольцо!

— Да я же только что тебе его отдала,— отвечает ему королева сердито.— Сама на палец тебе надела!

Король чуть не лопнул от злости. Но ничего не сказал, не стал новых козней против Марци строить. Даже тогда ничего не сказал, когда не матушка Марци, а сам он явился в королевский дворец за дочкою королевской, за мечом, короной и всем государством.

Сели они тут за свадебный пир, все там было, чего пожелалось, каждому угощение досталось.