Коза-вещунья

Как решил, так и сделал. Подошел к дворцу уже затемно, а феи знай пляшут, дворец ходуном ходит. Увидели пастуха, обрадовались, обнимают его, целуют, из рук в руки передают – до тех пор по дворцовым хоромам скакали, пока у него голова не пошла кругом.

Только тогда шалуньи и угомонились. Самая красивая фея спрашивает:

– Ну что, бедная головушка, пришлось тебе воротиться несолоно хлебавши?

Не утаил пастух свою горестную историю, все рассказал им про то, как у него с теми тремя девицами получилось.

– Ничего, бедная твоя головушка, особо-то не печалься,– говорит ему красавица фея.– На-ка вот тебе брильянтовую хворостину. Девицы те, должно быть, из яблок своих опять дворцы понаделали, а ты дворцы эти брильянтовой хворостиной стегнешь, потом все три яблока рядком положишь, хворостиной по ним проведешь, и вырастет из трех дворцов один, да зато брильянтовый.

– Благодарствуй, прекрасная фея, дорог мне твой подарок, – сказал пастух,– да только что в нем проку, коли мне уж родной земли не видать?

– Про это не думай,– улыбнулась фея,– но сейчас бегом беги из дворца: вот-вот полночь пробьет! А там – так ли, эдак ли,– что-нибудь, глядишь, и получится.

Поблагодарил пастух фею и подружек ее, распрощался и зашагал неизвестно куда. Шел, шел, увидел дерево, да такое высокое – верхняя ветка в небо упирается. А на этой ветке разглядел он орлиное гнездо и в нем шестерых орлят. Только что ж это? Обвилась вокруг ствола змея преогромная, вверх ползет, с орлят глаз не сводит. Миг еще – и она их заглотит, жадная тварь, ни одного не оставит!

«Нет, шалишь,– подумал пастух,– не бывать по-твоему!» Тотчас он за нижнюю ветку ухватился, вверх подтянулся, выше вскарабкался и так стегнул змею брильянтовой хворостиной, что она замертво на землю свалилась. Орлята опомнились от испуга, стали пастуха благодарить.

– Вот сейчас наша матушка прилетит,– говорят ему,– любое твое желание исполнит.

Вдруг дерево черная туча накрыла, прямо над гнездом встала. Только не туча это была, а старая, мудрая орлица. Принесла она орлятам своим пропитание: под одним крылом двенадцать косуль уместилось и под другим крылом столько же.

Увидела орлица пастуха возле гнезда своего, разъярилась, перья встопорщила.

– А ты это куда же нацелился?! Прощайся с жизнью, злодей, смерть твоя пришла! – крикнула орлица и одним только пером маховым шевельнула, а такой поднялся вихрь, что пастух чудом на дереве удержался.

Запищали, загалдели орлята:

– Не тронь его, матушка, он добрый человек, нас от смерти спас!

– Вон оно что,– говорит орлица,– выходит, ты наш спаситель. Чем же мне отблагодарить тебя? Проси чего хочешь.

– Эх, матушка орлица,– вздохнул пастух,– мою просьбу и тебе нелегко исполнить.

– Наверно, желаешь в родные края воротиться?

– Мудрая же ты, матушка орлица,– удивился пастух.– Угадала ведь!

– Коли так, дело это нехитрое. Доводилось мне и почище тебя господ к вам на землю переносить.

Тотчас забросила орлица на крыло себе большую суму переметную, сверху пастуха усадила, велела держаться крепче, а как она есть попросит, подавать из сумы кусок мяса побольше.

И полетели они прямо вверх, в ту самую дыру-скважину, да так шибко, что в ушах засвистело. Орлица то и дело голову назад поворачивала, еды требовала, пастух ей из сумы кусок за куском подавал.

И вот опять орлица есть просит, а сума-то пустая- Мяса, мяса давай, не то сил не хватит, тогда уж не видать тебе твоей родины.

Испугался пастух слов ее пуще казни лютой. «Лучше,– думает,– от себя отрежу кусок, лишь бы с полдороги не возвратиться». Выхватил он ножик из кармана, полоснул себя по бедру, бросил орлице мясо.

– Чую я, человечье мясо мне дал,– говорит орлица.– Но зато теперь донесу тебя куда следует.

Еще раз-другой крыльями взмахнула и вылетела из страшной бездонной дыры. Спустила пастуха наземь, простились они, он орлятам привет свой послал, и полетела орлица назад, а пастух отправился три дворца заветных искать.

Шел он долго, через горы и долы, сколько стран позади оставил, не счесть, вдруг слышит блеянье знакомое. Остановился, по сторонам огляделся, прислушался.

– Где-то здесь моя вещунья-коза!

Пошел он на голос козы своей, до тех пор шел, пока медный дворец не увидел. А в оконце первая из тех трех злодеек сидит, расфуфыренная. «Ага, – говорит себе пастух,– тебя-то мне и надо!» Махнул брильянтовой хворостиной, медное яблоко с земли подобрал, в карман положил. Пошел дальше – опять блеет коза его; так и шел за нею до самого серебряного дворца. И тут волшебной хворостиной махнул, дворец – и с девицей в нем – в яблоко превратил, в карман положил.