Анчы-Кара (Волшебные цветы с поднебесья)

- важно ответила лиса и, помахивая хвостом, ушла прочь.

Довольный собой, Анчы-Кара отправился прямо на север. Когда кончилась желтая тайга, увидел он перед собой аал, посреди которого стояла такая большая юрта, что ее и на девяти конях не обскачешь. Анчы-Кара зашел в черную юрту, что стояла на отшибе. Ее обитатели - старики рассказали ему, что у хана Дарынза стряслась беда. Дочь хана Нагыр-Чечек, излучающая свет луны и солнца, стала слепнуть. Пригласил хан лам и шаманов со всех дальних и близких земель, но они помочь беде не могут, Хан обещал выдать свою дочь за того человека, который излечит ее от недуга.

Поспешил тогда Анчы-Кара в ханскую юрту, поклонился хану и ханше, сел в сторонке. Огляделся и увидел Нагыр-Чечек, лежавшую на красном девяти-слойном олбуке. И такая она была красивая и печальная, что Анчы-Кара решил во что бы то ни стало помочь ей. Поднялся он и обратился к хану:

- Я - Анчы-Кара из Кара-Хема. Скажите, Да-рынза-хан, что за беда стряслась с вашей прекрасной дочерью?

Посмотрел хан презрительно на парня в оборванной одежде, хотел было приказать слугам прогнать его палками, но тут вдруг заговорила Нагыр-Чечек:

- Я не вижу, но мне по душе голос пришельца. Расскажи, отец, ему про мою болезнь.

Не успел хан и рта раскрыть, как выступил вперед толстый лама с лысой головой:

- Гони, хан, этого голодранца. Я, всевидящий и всемогущий лама, вылечу твою дочь, или никто ее не вылечит.

Посмотрел Анчы-Кара на лысую голову ламы и вспомнил подслушанный им рассказ сороки. Догадался, что перед ним тот самый лама, который украл кургулдай.

- Какой же ты всевидящий и всемогущий? Надо совсем потерять совесть, чтобы забраться в чужую юрту и выкрасть недоваренный кургулдай. Надо совсем потерять разум, чтобы надеть его вместе с шапкой на голову. Вот почему у тебя голова лысая.

Для ламы слова Анчы-Кара были как удар грома среди ясного неба. Стоял он посреди юрты с открытым ртом, как истукан.

Все рассмеялись, а хан почтительно обратился к Анчы-Кара:

- Ты, знать, не простой человек. Невидимые черви гложут глаза моей дочери. Если ты вылечишь, я отдам тебе Нагыр-Чечек в жены.

- Попытаюсь, хан. Пойду пораздумаю,- ответил Анчы-Кара и вышел из юрты.

Взобрался он на гору Болчайтылыг, лег средь кустов на землю и стал гадать-раздумывать о том, как бы ему помочь бедной Нагыр-Чечек. Вдруг откуда ни возьмись прилетели два лебедя и завели меж собой такой разговор.

- Много я летал по белу свету, но нигде не видел такой красавицы, как Нагыр-Чечек,- говорит один лебедь.- Жаль, что ничто не может спасти ее глаза.

- Нет, есть одно средство,- возражает ему другой лебедь.- Нужно, чтобы в ее глаза попал сок синего цветка с маленькими, как звездочки, листьями. Растут они только в поднебесье, на горном хребте Сюмбер-Ула.

- Давай полетим, сорвем по цветку.

- Хоть и трудно, но ради царевны я готов полететь в поднебесье. Но что мы будем делать с цветками? Ведь не залетишь же ты в юрту?

- А мы сбросим цветки в дымовое отверстие. Как знать, может быть, кто-то из людей и догадается полечить ими глаза Нагыр-Чечек. К вечеру вернемся. Полетели!

Захлопали лебеди крыльями и поднялись высоко в небо.

Обрадовался Анчы-Кара. Вскочил на ноги, машет рукой вслед лебедям, улыбается: «Летите, добрые птицы! Я буду ждать-дожидаться волшебных цветов с поднебесья».

Повеселевшим вернулся Анчы-Кара в ханскую юрту.

- С добрыми или плохими вестями пришел Анчы-Кара?- спрашивает его хан.

- С добрыми. Вылечу вашу дочь.

Услышала его голос Нагыр-Чечек, заплакала от радости. Велела подойти ему к ней. Взяла его руку, держит в своей и не отпускает. Так и сидит Анчы-Кара возле царевны, глаз с нее не сводит. А лысый лама хану на ухо что-то нашептывает. Хмурится хан, на молодого охотника косится.

- Посмотрим, как ты будешь лечить мою дочь. Если обманешь - вечером отрублю твои руки вместе с рукавами, сниму голову вместе с шапкой,- пригрозил Дарынза-хан.

- Прикажи, хан, затушить костер,- попросил Анчы-Кара.- Дым ест глаза больной.

Затушили костер. Все ждут, когда Анчы-Кара лечить царевну начнет. Прошел час, другой, а он все сидит недвижим. День уже к вечеру клонится. Забеспокоился Анчы-Кара - а вдруг запоздают лебеди иль цветков не найдут? Прислушивается: не раздастся ли шум лебединых крыльев? А царевне все хуже. Стонет от боли.

- Почему же ты не лечишь мою дочь, негодный?- закричал Дарынза-хан так, что вся юрта задрожала.

- Я жду, хан. Еще солнце не зашло. Дай срок.

- Как только скроется солнце, прикажу казнить тебя,- пригрозил хан.

- Будешь знать, как над божьим слугой насмехаться,- проворчал лысый лама, потирая от радости руки.