Тохир и Зухро

Жили-были падишах с вазиром. Оба они до глубокой старости не имели детей. Только когда их головы стали белыми как снег, а бороды длинные до пояса, жены их собрались рожать. Шах с вазиром очень обрадовались этому и чаще стали устраивать различные увеселения. Каждый месяц один-два раза стали они ездить на охоту.

Однажды охотились они в одном цветущем горном ущелье; вазир увидел серну и стал преследовать ее. Серна убегала очень медленно. Только вазир прицелился и хотел спустить стрелу, как увидел, что у серны очень большой живот. Вазир понял, в чем дело, и, вспомнив о своей жене, пожалел серну, не стал стрелять.

Падишах удивился и спросил:

— Эй, вазир, почему ты отказался от такой дичи?

Вазир сказал ему о состоянии серны. Падишах согласился с ним, и они решили пойти охотиться на другое место.

Продолжая охоту на другом месте, падишах с вазиром набили дичи, ощипали ее, изжарили и стали есть. В это время падишах вспомнил о поступке вазира и сказал:

— Дорогой друг, уже много лет ты служишь мне лучше, чем все другие придворные. Своей высокой мудростью и небывалой проницательностью ты оказал мне помощь в решении многих трудных вопросов моего государства, и этого я никогда не забуду. Сейчас я решил, что если у наших жен родятся сыновья, я приложу все силы, чтобы они, как и мы, были сердечными друзьями. Если твоя жена родит дочь, она будет моей невесткой. Если у моей жены родится дочь, твой сын будет моим зятем, а дочь моя будет твоей невесткой.

Это предложение падишаха соответствовало затаенным мечтам вазира. Падишах с вазиром дали друг другу слово не нарушать это соглашение.

На другой день к вазиру пришли вестники и попросили подарка за принесенную весть: у падишаха родилась дочь, а у вазира— сын. Вазир поспешил в покои жены, взял на руки сына, поцеловал его и сказал:

— Какое счастье, что мне суждено иметь сына!

Он тут же взял завернутого сына и пошел с ним во дворец. Там он на одну руку положил сына, а на другую — дочь падишаха, завернутую в злато-тканную парчу, и понес их к падишаху.

При виде вазира падишах поднялся со своего трона, взял детей из его рук, поцеловал их, потом по совету самого старшего придворного дал мальчику имя Тохир, а дочери — Зухро.

По желанию падишаха Тохир и Зухро стали воспитываться во дворце. К ним были приставлены самые опытные няньки и воспитатели.

Дети были всегда вместе и за трапезой, и во время прогулок по чудесному падишахскому саду, и во время игр. Когда они подросли, их вместе отдали учиться в школу.

Ревностью и ненавистью к вазиру, отцу Тохира, зажглись сердца его врагов. Их души, черные как дно котла, переполнялись ядом злых и коварных намерений. При каждом удобном случае враги вазира чернили его с сыном перед падишахом и расхваливали Зухро. Они говорили:

— О великий государь! Дочь твоя не имеет себе равной ни по уму, ни по красоте и достойна самого лучшего падишаха в мире! Такого падишаха, который еще больше расширит пределы твоего царства, преумножит твои богатства и вознесет твою славу.

Такие слова оставляли след в сердце безвольного падишаха. Он стал много думать о помолвке своей дочери с сыном вазира. Чем больше падишах задумывался над этим, тем искуснее сплетались сети интриг вокруг вазира. Наговоры на него настолько участились, что постепенно падишах начал охладевать к вазиру и наконец даже возненавидел его и стал искать случая избавиться от него.

Однажды во время охоты стрела одного приближенного падишаха как бы случайно вонзилась в спину вазира. В тот же миг глаза его закрылись, и больше он не увидел лица своего любимого сына.

На глазах у всех падишах прикинулся невинной горлинкой, похоронил своего когда-то любимого вазира с большими почестями и стал соблюдать траур по умершему.

В это время над верхней губой Тохира зачернел нежный пушок усов. Тохир становился стройным и красивым юношей. Неожиданная смерть отца вытеснила из его головы легкие юношеские мечты. Только любовь, настоящая любовь к Зухро, заполняла его сердце.

Падишах это заметил. Поэтому, ссылаясь на то, что неприлично взрослым юноше и девушке быть все время вместе, запретил Тохиру и Зухро видеть друг друга.

Приказ падишаха был выполнен. Но Тохир, не в силах терпеть разлуку с Зухро, стал ходить вокруг стен падишахского дворца. Он лелеял надежду увидеть Зухро, сказать ей о своей любви и узнать, как она относится к нему.

Но он не видел лица своей сердечной подруги и не слышал ее нежного голоса. Жгучий огонь любви все больше жег его грудь, и он, мысленно обращаясь к Зухро, говорил, что весь он в ее власти.