Семь братьев и одна сестра

Подивились этому братья. До сих пор никто не приходил к ним в дом, а тут кто-то даже еду им приготовил. «Кто бы там ни был, завтра узнаем»,— сказали они и с удовольствием стали есть плов и лепешки с булочками.

Утром все братья ушли на охоту, а самый старший, для того чтоб узнать, кто к ним приходил, спрятался дома. Он наблюдал, наблюдал за домом и незаметно уснул. Гульмох увидела, что юноша уснул, вышла из сундука, опять замесила, тесто, напекла вкусных лепешек и булочек, наделала три-четыре сита пельменей и снова спряталась в сундук.

Проснулся старший брат, увидел, что и лепешки с булочками горячие лежат и пельмени приготовлены. Сидел он удивленный и смотрел на все это, а тут и братья его подоспели.

— Кто же был у нас?— спросили они.

— Я нечаянно уснул, а просргувшись, увидел, что все это уже приготовлено,— птветил старший брат. Младшие братья посмеялись над сонливостью старшего брата и решили каждый день оставаться по одному дома, чтобы узнать, кто же приходит к ним. Но ни один из шести братьев не мог удержаться от сна.

Вот караулить дом остался самый младший брат. Его тоже начал одолевать сон, но он взял и порезал себе палец да присыпал его солью. Рану его так разъело, что и сои прошел.

Так лежал он и наблюдал за домом и вдруг увидел, что из одного сундука вылезла красивая девочка. Он хотел тут же вскочить и поймать ее, но раздумал — решил посмотреть, что она будет делать.

Гульмох опять замесила тесто, напекла булочек и лепешек, сварила наваристый суп и, оставив вскипяченный чайник у очага, пошла прятаться в сундук, но в это время младший брат вскочил и схватил ее за руку.

— Кто ты? Человек ты или пери, поселившаяся в нашем доме?

— Я не пери, а наверное, ваша сестра. У меня было семь братьев и вас семь, значит вы мои братья!

— Мы семеро братьев, но у нас нет сестры!— ответил младший брат.

Тут девочка рассказала ему все по порядку, так, как ей рассказывала мать. И младший брат убедился, что перед ним его сестра. Радостный, обнял он ее, поцеловал, стал расспрашивать о ней самой, о родителях. Так сидели они и разговаривали до прихода старших братьев. Все они радостные и счастливые не могли наговориться с долгожданной сестрой и сожалели, что в день ее рождения были кем-то обмануты.

Гульмох стала жить с братьями. Довольные и веселые стали они теперь ходить на охоту. Сестра убиралась дома, стирала, шила. Чтоб она не скучала, братья принесли сестре кошку. Гульмох полюбила кошку и без нее ничего не делала и даже не ела.

Как-то утром девочка застилала постели, подметала пол и вымела веником изюминку, потом подняла, подула на нее и положила ее в рот. Кошка рассердилась на девочку за это, побежала и погасила огонь в очаге.

Гульмох замесила тесто, и вот оно уже поднялось. Нужно было растопить печку-танур, и она пошла к очагу за огнем, но увидела, что огонь затушен. Ей нечем было разжигать печку-танур, и она очегь опечалилась.

Вышла Гульмох за ворота, посмотрела во все стороны и вдруг увидела, что в одном месте леса поднимается над деревьями узенькая струйка дыма. Не упуская дымок из вида, девочка пошла на него.

Вот подошла она к огню и видит, что около него стоит баба-яга и кормит грудью ребенка, придерживая его одной рукой. Другой рукой она помешивала жарящуюся в котле пшеницу. Волей-неволей Гульмох подошла к бабе-яге и сказала:

— Здравствуйте, бабушка!

— Здравствуй,— ответила баба-яга,— если б ты со мной не поздоровалась, съела бы тебя живьем! Зачем пришла?

— У меня погас огонь, я за огнем пришла.

Баба-яга дала ей немного огня, а также горсточку пшеницы и сказала:

— Эту пшеницу бросай на дорогу, по которой будешь идти, и чтоб хватило ее до самого твоего дома!

Гульмох, разбрасывая пшеницу, пришла домой. Она накалила печку-танур, напекла лепешек, нажарила мясных пирожков и приготовила очень вкусный обед. Пришли ее братья, пообедали. И, отогнав все заботы, долго сидели и разговаривали, благодарные своей искусной сестре. Потом все легли спать, а рано утром снова семеро братьев отправились на охоту.

Только Гульмох вышла во двор и стала подметать его, как вдруг в ворота въехала баба-яга верхом на козле. Въехала она и закричала:

— У, выродок, иди возьми моего козла и привяжи его где-нибудь!

Подбежала к ней Гульмох, взяла козла и привязала его к колышку.

— Теперь иди причеши меня!— приказала баба-яга.

Гульмох стала причесывать бабу-ягу. И вдруг она увидела, что разбросанные ею пшеничные зерна баба-яга собрала по дороге в горсть, и теперь они превратились в иголку. И эту иголку она всадила в бедро девочки.