Женская хитрость

А наш судья с того часа так к окошку и прилип, ждет не дождется, когда девушка явится. Он уже давно прослышал, что ни умом, ни красотой с ней никто сравниться не может.

На третий день на рассвете, когда все еще спали, стоит судья у распахнутого окошка, и видит, появилась бедняцкая дочь. И правда - не днем то было, и не ночью, потому что только рассвет забрезжил, и была она не пешком, и не на коне, а сидела на козле, да ногами в землю упиралась, и брел козел не по дороге и не без дороги - а по колее, и была девица не одета-не раздета: на ней сеть накинута, фартуком подпоясана, а под фартуком подарок, а может и не подарок. Судья ей навстречу служанку шлет со свадебным нарядом.

Девица-красавица переоделась, к судье в светлицу входит, двух белых голубков подает. Хочет судья их в руки взять, а они крыльями взмахнули и в окошко вылетели. И подарок - и нету его!

- Ну, душенька моя, - говорит судья, - с этой минуты мы с тобой муж и жена, только ты умна, да и я не прост. Вот и соображай, зачем мне такая жена, коли станет она в мои судейские дела лезть? Я тебе строго-настрого наказываю в мои дела нос не совать. А коли замечу - в тот же день из дому выставлю, не пожалею.

Согласилась девушка, тут они и свадьбу сыграли.

Жили, они, как два голубка, но только до тех пор, пока жена в мужнины судейские дела не сунулась. Видно, так ей было на роду написано.

Предстали как-то перед судейские очи два путника. Один гнал с рынка стадо коней, другой стадо волов и оба в поле заночевали. Ночью ожеребилась кобыла. Жеребенок забрел к волам, там его погонщик нашел, а вернуть хозяину не желает. Пришли они оба к судьбе жаловаться. Судья их выслушал и присудил жеребенка погонщику волов. Видно, тот его лучше подмазал.

- Чтоб такую правду черт побрал! - ругается погонщик. Услыхала его слова жена судьи.

- Вы чем, добрый человек, опечалены? - спрашивает.

- Да как мне не печалиться, пришли мы на суд, а у вашего судьи своя правда: вроде не кобыла ожеребилась, а вол!

И рассказал все, как есть.

- Не горюйте, добрый человек, - успокаивает его жена судьи. - Послушайтесь меня и все добром обойдется. Пополудни пойдет мой муж гулять на луг, возле ручья. И вы туда же идите, да прихватите с собой косу и рыбацкие сети. Он к вам подойдет, а вы косу хватайте и воду косите, а потом вылезайте на берег и в траве сетью рыбу ловите. Мой муж увидит, начнет к вам придираться, ослом обзывать станет. А вы отвечайте: Ох, пан судья, скорее в воде травы накосишь, да в траве рыбы наловишь, чем вол ожеребится! - коли скажете ему такое - жеребенок будет ваш. Только смотрите, не выдавайте меня, не то, мне больше в этом доме не жить! А я вам добра желаю да правду ищу!

Сказала и бегом к мужу. И такой невинной прикинулась, будто ни о чем не знает-ничего не ведает.

Вечером вышел судья на прогулку. И что же он видит? Тот самый погонщик воду косит, а в траве рыбу ловит!

- Ты что это вытворяешь? Все шиворот-навыворот делаешь! - Ах ты, осел!

- Зря вы, пан судья, меня ослом обзываете, - отвечает мужик. - Скорее в воде травы накосишь, а в траве рыбы наловишь, чем вол ожеребится.

Все понял судья, разозлился.

- Как ты смеешь над моим приговором смеяться? Не твоя голова такое сварила. Говори сейчас же кто научил ?

- Так ведь, это ... э ... гм ... - не может мужик слова вымолвить.

- Нет уж, говори! Или не получишь своего жеребенка. Небось, моя жена подучила!

Сообразил мужик, что ему не отвертеться, и во всем признался.

- А я и без тебя, - сказал судья, - догадался. Ступай да скажи, чтоб тот, другой, тебе жеребенка отдал, я, мол, велел. Понял?

- Понял, пан судья, понял, - подпрыгнул мужик от радости и помчался за своим жеребенком.

А у судьи на сердце кошки скребут. Чтоб слово свое сдержать, надо жену из дому выставить, а он ее все больше и больше любит, горлинку свою ласковую. И все-таки, вернувшись домой, говорит:

- Ну, жена, бери, что тебе здесь всего дороже, и ступай прочь!

Она возражать не стала, только просит в последний раз вместе поужинать.

Судья согласился. Ужин был вкусный и сытный. Хозяйка мужу все подкла-дывает да подкладывает. Наелся судья доотвала. Тут его и сон сморил. Спит судья, как убитый, хоть в набат бей.

А у жены уже коляска стоит запряженная, приготовлена, приказывает она мужа в коляску посадить, сама с ним рядом пристраивается и прямо к отцу катит. Выскочила из коляски, постелила свою деревенскую постель и уложила мужа спать.

Утром судья глаза протирает, ничего понять не может - неужто его господские палаты за одну ночь в мужицкую избу превратились?