Как звонарь жадного пастора проучил

Жил в одном приходе пастор. Жадный он был до того, чТо все только диву давались. Никогда, бывало, ни одного яИщего не накормит, ни одному бездомному страннику приюта на ночь в своем доме не даст.

Но уж зато в проповедях он куда как красно говорил, и кулаком по кафедре стучал, и на всю церковь гремел, что, дескать, жадные люди богу неугодны и что надо с бедняками последним куском делиться.

А на деле-то все у него наоборот выходило. И от жадности своей он вот какую штуку придумал. В Рождество, когда много нищих странников приюта просило, переодевался он в лохмотья и садился у себя дома на кухне. Постучится кто-нибудь к пастору в дом, попросит ночлега, а пасторша ему на переодетого мужа показывает и говорит:

- Рада бы я тебя приютить, да у нас уж вон один нищий сидит. Ты лучше к звонарю ступай, его дом неподалеку от нашего стоит.

Так и спроваживала она всех нищих к звонарю. А звонарь, понятное дело, не больно-то этому радовался. Но был он человек хитрый и на всякие проделки горазд.

И решил он прижимистого пастора проучить.

Вот раз в ночь под Рождество переоделся звонарь нищим, пришел в пасторскую усадьбу и попросил приюта на ночь. Пасторша старую песню затянула:

- Рада бы я тебя, добрый человек, приютить, да видишь - вон у очага другой нищий сидит. Ты ступай-ка лучше к звонарю, его дом неподалеку от нашего стоит.

А звонарь ей отвечает:

- Я там был. Только в доме у звонаря уж и без меня нищих полно, так что и ступить негде. Не выгонит же меня пасторша на ночь глядя, чтобы я замерз где-нибудь под забором?

- Упаси бог! - испугалась пасторша.

- То-то и оно! - говорит звонарь.- Уж коли у вас в доме для одного нищего место нашлось, то и для меня сыщется- Не на пасторской же постели он ночевать будет! Верно, брат?

Подошел он к пастору, да так его по плечу хлопнул, что едва-едва носом в очаг не свалился.

Накормила пасторша нищих ужином и отвела в старую пивоварню ночевать. Велела она пастору на деревянный диван лечь, а звонарю - на крышку от дивана. Только звонапь не будь дурак, взял да и растянулся на диване.

Пришлось пастору на твердую крышку лечь.

Спустя какое-то время вышел звонарь потихоньку из пивоварни, а потом вернулся и будит пастора:

- Слышь, друг! Здорово я сейчас этому сквалыге-пастору насолил! Я на чердаке стаббюра дырку просверлил, и все зерно, что пастор у крестьян для церковной десятины забрал, на дрова просыпалось.

- Ой, ой, ой! -завопил пастор.

- Что с тобой? - удивляется звонарь.

- Живот схватило! - закричал пастор.

И опрометью из пивоварни на двор кинулся. Прибежал он в стаббюр и давай дырку на чердаке заделывать да зерно меж поленьев собирать. Полночи трудился, совсем из сил выбился, а все равно всего зерна не собрал.

А звонарь меж тем надел одежу пастора и пошел в пасторскую опочивальню. А пасторша думала, что это муж ее воротился.

- Ну, что этот чертов нищий? Угомонился? - спрашивает пасторша.

- Спит, проклятый! - отвечает звонарь. -А у меня от этой деревянной крышки все кости ломит. Вот я и решил на своей постели понежиться.

Растянулся он на мягкой пасторской постели и заснул сладким сном. А в полночь пробудился и пошел обратно в пивоварню. Улегся он на диван и видит - входит со двора пастор еле живой от усталости, пот с него градом ль Только пастор на крышку дивана лег, звонарь опять по хоньку за дверь вышел. Потом воротился и будит пасто

- Слышь, братец, проснись! Я этому сквалыге-пастор; еще пуще насолил. Открыл ворота на скотном дворе да всю его скотину выгнал.

- Ой, ой, ой! - завопил пастор.

- Ты чего это? - удивился звонарь.

- Живот схватило! - закричал пастор и стрелой из пивоварни выскочил. Прибежал пастор на скотный двор, а стадо уж все разбрелось. И пришлось ему среди ночи по лесам да по пригоркам бегать и коров своих скликать. В темно-те-то не видать ничего. Бегает пастор, спотыкается, падает.

Не одну шишку набил он, пока стадо собрал. А звонарь меж: тем надел одежу пастора, пришел в опочивальню, растянулся на мягкой пасторской постели и заснул сладким сном. Под утро пробудился он и пошел в пивоварню поглядеть, что там пастор поделывает. А пастор едва дышит. Лежит на крышке дивана, охает и стонет тяжко.

- Долго же ты ходил,-говорит ему звонарь.-А я тем временем опять с этим сквалыгой-пастором шутку сыграл!

- Что еще ты натворил? - спрашивает пастор, а сам чуть не плачет.

- Я в погреб сбегал и в самую большую бочку с пивом навоз насыпал. Пастор, видать, собирался звонарю на Рождество пива послать.

- Ой, ой, ой! - завопил пастор.

- Ты это что? - удивился звонарь.

- Живот схватило, мочи нет! - кричит пастор.