Поди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что

Что ж ты наперед ко мне не пришел, ни единого слова про то не сказал? У меня ведь двери никому не заперты.

- Ваше величество! Мне такой похвальбы и на ум не всходило.

- Ну, брат Тарабанов! Не моги запираться! Ступай на край света и добудь мне Сауру-слугу. Не добудешь — злой смертью казню!

Прибежал солдат к жене и рассказал свое горе; она вынула колечко.

- На, — говорит, — колечко; куда оно покатится, туда и ступай — ничего не бойся!

Наставила его на ум, на разум и отпустила в дорогу.

Кольцо катилось-катилось, докатилось до избушки, вспрыгнуло на крылечко, в дверь да под печку. Солдат за ним вошел в избушку, залез под печь и сидит-дожидается. Вдруг приходит туда старик — сам с ноготь, борода с локоть, и стал кликать:

- Эй, Саура! Покорми меня.

Только приказал, в ту ж минуту перед ним является бык печеный, в боку нож точеный, в заду чеснок толченый и сороковая бочка хорошего пива. Старик сам с ноготь, борода с локоть сел возле быка, вынул нож точеный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать да похваливать. Обработал быка до последней косточки, выпил целую бочку пива и вымолвил:

- Спасибо, Саура! Хорошо твое кушанье; через три года к опять к тебе буду.

Попрощался и ушел.

Солдат вылез из-под печки, напустил на себя смелость и крикнул:

- Эй, Саура! Ты здесь?

- Здесь, служивый!

- Покорми, брат, и меня.

Саура подал ему жареного быка и сороковую бочку пива; солдат испугался:

- Что ты, Саура, сколько подал! Мне этого и в год не съесть, не выпить.

Съел куска два, выпил с бутылку, поблагодарил за обед и спрашивает:

- Не хочешь ли, Саура, у меня служить?

- Да коли возьмешь, я с радостью пойду; старик мой такой обжора, что иной раз из сил выбьешься, пока его досыта учествуешь.

- Ну, пойдем! Полезай в карман.

- Я давно, сударь, там.

Тарабанов вышел из той избушки; кольцо покатилось, стало путь показывать и — долго ли, коротко ли — привело солдата домой. Он тотчас явился к государю, кликнул Сауру и оставил его при короле служить. Опять призывает король генерала:

- Вот ты сказывал, что солдат Тарабанов сам пропадет, а Сауры ни за что не добудет; а он вернулся целехонек и Сауру принес!

- Ваше величество! Можно выискать потрудней того службу: прикажите-ка ему на тот свет идти да узнать, как поживает там ваш покойный батюшка?

Король не стал долго раздумывать и в ту ж минуту послал курьера, чтоб представили к нему солдата Тарабанова. Курьер поскакал:

- Эй, служба, одевайся, король тебя требует.

Солдат почистил на шинели пуговицы, оделся, сел с курьером и поехал во дворец. Является к королю; король ему и говорит:

- Послушай, неразумная голова! Что ты по всем трактирам, по кабакам хвастаешь, а мне не доложишься, будто можешь ты на тот свет дойтить и узнать, как поживает мой покойный батюшка?

- Помилуйте, ваше величество! Такой похвальбы мне и в голову не всходило, чтоб на тот свет попасть. Окромя смерти, иной дороги туда — как перед богом! — не ведаю.

- Ну как хочешь, так и делай, а непременно сходи и узнай про моего батюшку; не то мой меч — твоя голова с плеч!

Тарабанов воротился домой, повесил свою буйную голову ниже могучих плеч и сильно запечалился; спрашивает его жена:

- О чем приуныл, любезный друг? Скажи мне сущую правду.

Он ей рассказал все по порядку.

- Ничего, не печалься! Ложись-ка спать; утро вечера мудренее.

На другой день поутру только проснулся солдат, посылает его жена:

- Ступай к государю и проси себе в товарищи того самого генерала, который на тебя короля наущает.

Тарабанов оделся, приходит к королю и просит:

- Ваше королевское величество! Дайте мне генерала в товарищи; пусть он будет свидетелем, что я взаправду на том свете побываю и про вашего родителя безо всякого обману проведаю.

- Хорошо, братец! Ступай домой, собирайся; я его к тебе пришлю.

Тарабанов воротился домой и начал в дорогу собираться; а король потребовал к себе генерала.

- Ступай, — говорит, — и ты с солдатом; а то ему одному поверить нельзя.

Генерал струхнул, да делать нечего — королевского слова нельзя ослушаться: нехотя побрел он на солдатскую квартиру.

Тарабанов наклал сухарей в ранец, налил воды в манерку, попрощался с своей женою, взял у нее колечко и говорит генералу:

- Ну, теперь с богом в путь!

Вышли они на двор: у крыльца стоит дорожная коляска — четверней запряжена.

- Это кому? — спрашивает солдат.

- Как кому? Мы поедем.

- Нет, ваше превосходительство! Коляски нам не потребуется: на тот свет надо пешком идти.

Кольцо впереди катится, за кольцом солдат идет, а за ним генерал тащится. Путь далекий, захочется солдату есть — вынет из ранца сухарик, помочит в воде и кушает; а товарищ его только посматривает да зубами пощелкивает.