Косоручка

Приходит старичок к купеческому сыну, подает записку; он прочитал да слезьми и залился. Написал письмо, что до мово приезду не трогать; сам приеду и узнаю, какой младенец народился. Вот потом эта волшебница опять зазывает старичка:

- Поди посиди, отдохни, — говорит. Вот он зашел, она кой-как опять заговорила его, вытащила у него записку, прочитала, изорвала и написала, что как записка на двор, так чтоб ее со двора согнать. Принес старик эту записку; прочитали и огорчились отец и мать.

- Что ж это, — говорят, — он нас в изъян ввел? Женили мы его, стало, ему жена не надобна стала!

Жаль им не так жену, как жаль младенца. Взяли благословили ее и младенца, привязали младенца к ее грудям и отпустили со двора.

Вот она пошла, залилась горькими слезьми, шла долго ли, коротко ли — все чистое поле, нет ни лесу, ни деревни нигде. Подходит она к лощине, и так ей напиться захотелось. Глянула в правую сторону — стоит колодезь. Вот ей напиться-то хочется, а наклониться боится, чтоб не уронить ребенка. Вот поглазилось ей, что будто бы вода ближе стала. Она наклонилась, ребенок и выпал и упал в колодезь. И ходит она вокруг колодезя и плачет, как младенца достать из воды? Подходит старичок и говорит:

- Что ты, раба, плачешь?

- Как мне не плакать! Я наклонилась к колодцу воды напиться, младенец мой упал в воду.

- Поди нагнись, возьми его.

- Нет, батюшка, у меня рук нет — одни локоточки.

- Да поди нагнись, возьми ребенка!

Вот она подошла к колодезю, стала протягивать руки, ей господь и пожаловал — очутились целые руки. Она нагнулась, достала ребенка и стала богу молиться на все четыре стороны.

Помолилась богу, пошла и пришла ко двору, где ее брат и муж, и просится ночевать. Вот муж говорит:

- Брат, пусти нищенку; нищенки умеют и сказки, и присказки, и правды умеют сказывать.

Вот невестка говорит:

- У нас негде ночевать, тесно.

- Нет, брат, пусти, пожаласта; смерть люблю, как нищенки сказывают сказки и присказки.

Вот пустили ее. Она и села на печку с младенцем своим. Муж и говорит:

- Ну, душенька, скажи-ка нам сказочку... ну, хоть какую сторьицу скажи.

Она и говорит:

- Сказки я не умею сказывать и присказки, а умею правду сказывать. Слушайте, — говорит, — господа, как я вам буду правду сказывать, — и начала рассказывать:

- В некотором царстве, не в нашем государстве, жил купец богатый; у него двое детей, сын и дочь. И померли отец с матерью. Братец и говорит сестрице: пойдем, сестрица, с эстого города. И пришли они в другую губерню. Брат определился, нанял лавочку с красным товаром. Вот вздумалось ему жениться; он женился — взял себе жену волшебницу...

Тут невестка заворчала:

- Вот пошла вякать, б.... этакая!

А муж говорит:

- Сказывай, сказывай, матушка; смерть люблю такие стории!

- Вот, — говорит нищенка, — собирается брат в лавочку торговать и приказывает сестрице: смотри, сестрица, в доме! Жена обижается, что он всё сестре приказывает; вот она по злости всю небель переколотила...

И как она все рассказала, как он ее к обедне повез, ручки отрезал, как она родила, как невестка заманула старичка, — невестка наизнова кричит:

- Вот начала чепуху городить!

Муж говорит:

- Брат, вели своей жене замолчать; ведь стория-то славная!

Вот она досказала, как муж писал, чтоб оставить робенка до приезда, а невестка ворчит:

- Вот чушь какую порет!

Вот она досказала, как она пришла к дому этому; а невестка заворчала:

- Вот, б...., начала орать!

Муж говорит:

- Брат, вели ей замолчать; что она все перебивает?

Вот досказала, как ее пустили в избу и как начала она им правды сказывать... Тут она указывает на них и говорит:

- Вот мой муж, вот мой брат, а это моя невестка!

Тут муж вскочил к ней на печку и говорит:

- Ну, мой друг, покажи же мне младенца, правду ли писали отец и мать.

Взяли робеночка, развили — так всю комнату и осветило!

- Вот правда-истина, что не сказки-то говорила; вот моя жена, вот мой сын — по локти в золоте, по бокам часты звезды, во лбу светел месяц, а против сердца красно солнце!

Вот брат взял из конюшни самую что ни лучшую кобылицу, привязал к хвосту жену свою и пустил ее по чисту полю. Потель она ее мыкала, покель принесла одну косу ее, а самоё растрепала по полю. Тогда запрягли тройку лошадей и поехали домой к отцу, к матери; стали жить да поживать, добра наживать; я там была и мед-вино пила, по усам текло и в рот не попало.