Фэт-Фрумос — дитя слезинки

— Не бойся, — улыбнулся он, высвобождаясь из её объятий. — Где твоя мать?

— Всё бьётся в ступе, куда ты запер её, и грызёт цепи.

Фэт-Фрумос кинулся было её искать.

— Погоди, Фэт-Фрумос, — молвила девушка, и две крупные слёзы блеснули в её глазах. — Я научу тебя, как одолеть мать. Видишь эти две бочки? В одной вода, в другой — сила. Переставим их. Когда мать борется со своими врагами и устаёт, она кричит: «Постой, напьёмся-ка воды!» Она-то пьёт силу, а её противник просто воду. Вот мы и поменяем местами бочки, она об этом не узнает и во время борьбы будет пить воду.

Сказано — сделано. Фэт-Фрумос устремился за дом и крикнул:

— Эй, ведьма, как поживаешь?

Ведьма от злости так рванулась в ступе, что порвала цепи и вытянулась до самых облаков.

— А! Фэт-Фрумос! Рада тебя видеть, — закричала она ж вновь стала маленькой. — Давай поборемся, теперь-то мы посмотрим кто сильнее.

— Давай! — ответил Фэт-Фрумос.

Ведьма схватила его за пояс, вытянулась, подняла до облаков, затем бросила и вогнала в землю; вошёл он в землю по самые щиколотки.

Фэт-Фрумос тоже ударил её о землю и вогнал до колен.

— Постой, напьёмся-ка воды, — сказала, уставши, ведьма лесная.

Отдышались они, постояли. Ведьма хлебнула воды, Фэт-Фрумос выпил силы, и его ослабевшие руки наполнились каким-то волшебным огнём, освежающая дрожь пробежала по всему телу.

С удвоенной силой схватил он железными руками ведьму, вогнал в землю по самую шею и ударом палицы раздробил ей голову. Небо покрылось седыми тучами, застонал холодный ветер и затряс терем так, что стропила заскрипели. Красные змеи раздирали чёрный подол облаков, воды бушевали, слышались зловещие раскаты грома. В этой непроглядной тьме Фэт-Фрумос различил серебристую тень, с распущенными золотыми волосами, с поднятыми руками. Он подбежал к ней и обнял. Чуть живая от страха, девушка припала к нему. Чтобы привести её в чувство, он поцеловал её глаза. На небе тучи словно рвались в клочья. Огненная красная луна выглядывала из-за их обрывков, и Фэт-Фрумос увидел, как расцветают на его груди две прозрачные голубые звёзды — глаза его невесты. Он взял девушку на руки и побежал сквозь бурю. Склонив голову ему на грудь, она будто спала. В царском саду он уложил её в ладью, перевёз, как в колыбели, через озеро и, нарвав пахучих трав и цветов, сделал ложе, на которое уложил её, как в гнездо.

С любовью глядело на них восходящее солнце. Мокрое от дождя платье прилипло к её нежному телу, лицо было подобно белому воску, маленькие руки были сложены на груди, расплетённые косы разметались, огромные глаза прекрасной девушки закрылись, она казалась мёртвой. Фэт-Фрумос осыпал её белое чело голубыми цветами, сел подле неё и тихо заиграл дойну. Небо прозрачное, как море, огненный лик солнца, свежая трава и аромат оживших цветов принесли ей долгий, спокойный сон, а печальный голос свирели вёл её по дорогам сновидений. В полдень природа смолкла, и Фэт-Фрумос, прислушиваясь к тёплому влажному дыханию девушки, ласково склонился к ней и поцеловал. Она открыла ещё полные сновидений глаза, улыбнулась ему и тихо спросила: — Ты здесь?

— Нет, меня здесь нет, разве ты не видишь, что меня здесь нет? — ответил он, чуть не плача от счастья.

Она протянула руку и обняла его.

— Вставай, — сказал Фэт-Фрумос, лаская её, — солнце уже высоко.

Она встала, откинула волосы со лба, витязь обнял её, девушка положила руку ему на плечо — и так прошли они меж цветов к мраморному дворцу царя.

Румынские сказки

Фэт-Фрумос подвёл девушку к царю и сказал, что это его невеста. Царь улыбнулся, взял Фэт-Фрумоса за руку и отошёл с ним к окну, из которого было видно озеро, будто хотел поведать тайну. Но он ничего не сказал, а только молча поглядел на озеро, и глаза его наполнились слезами. Подняв крылья, как серебряные паруса, погрузив голову в воду, лебедь бороздил водную гладь озера.

— О чём ты плачешь, царь? — спросил Фэт-Фрумос.

— Фэт-Фрумос, — ответил царь, — даже ценой своей жизни я не смогу отплатить тебе за то добро, что ты для меня сделал. Всё же я хочу попросить тебя об ещё большем.

— О чём, царь?

— Видишь лебедя, влюблённого в волны? Я молод и должен был бы любить жизнь, а мне не раз хотелось наложить на себя руки. Я люблю девушку с мечтательными глазами, нежную, как спящее море. Она дочь Дженара, человека гордого и дикого, который всё время охотится в дремучих лесах. О, как он суров и как прекрасна его дочь! Я много раз пытался похитить её, но всё понапрасну. Попытайся и ты!

С радостью остался бы Фэт-Фрумос во дворце, но дорожил он, как и каждый витязь, дружбой молодецкой, дорожил ею больше, чем жизнью, больше, чем невестой.