Андамухами

Но — го­ре! — по­ка я ны­ряла, ха­меле­он при­нял мой об­лик и на­дел мое платье. Вот как тан­га­рира­на об­ма­нула Да­муха­ми.

— Спус­кай­ся с де­рева, до­рогая гос­по­жа, — ска­зала Ра­фут­си­бе.

— Нет, — от­ве­тила Фа­ранум­би, — я спу­щусь, толь­ко ког­да убь­ют тан­га­рира­ну.

Ра­фут­си­бе пош­ла к Да­муха­ми и рас­ска­зала все, что ви­дела и слы­шала.

— Вы­пей эту во­ду, она при­несет те­бе счастье, — до­бави­ла ра­быня.

— Что ты та­кое го­воришь? — уди­вил­ся Да­муха­ми.

— Ты по­кинул Фа­ранум­би, ко­торую так лю­бил, и при­вез вмес­то нее тан­га­рира­ну. Фа­ранум­би не спус­тится с де­рева, по­ка не уви­дит собс­твен­ны­ми гла­зами труп тан­га­рира­ны.

Ус­лы­шав эти сло­ва, Да­муха­ми ос­та­вил ра­боту и по­бежал к ис­точни­ку. Он отыс­кал Фа­ранум­би и стал уп­ра­шивать ее спус­тить­ся, обе­щая дать ей за это сто ра­бов.

— У мо­их ро­дите­лей и так мно­го ра­бов, — ска­зала Фа­ранум­би. — Я при­еха­ла сю­да, что­бы стать тво­ей же­ной. Ес­ли ты ме­ня лю­бишь, иди убей тан­га­рира­ну и раз­режь ее те­ло на две рав­ные час­ти. Од­ну по­лови­ну по­ложи спра­ва от до­роги, дру­гую — сле­ва. Про­ходя ми­мо, я хо­чу с обе­их сто­рон ви­деть труп тан­га­рира­ны. Ина­че я ни за что не спу­щусь.

Да­муха­ми по­бежал в де­рев­ню, что­бы убить тан­га­рира­ну. Он ее убил, раз­ре­зал труп на две час­ти и по­ложил по обе сто­роны до­роги. Фа­ранум­би спус­ти­лась с де­рева и тор­жес­твен­но вош­ла в де­рев­ню. В ее честь ус­тро­или боль­шой пир.

Прош­ло нем­но­го вре­мени, и Фа­ранум­би за­бере­мене­ла. Од­нажды она ска­зала му­жу:

— Я бе­ремен­на; при­неси мне ати­атин­дра­нума­лали.

Да­муха­ми по­шел ло­вить ры­бу. Фа­ранум­би доч­ку ро­дила, а он все не воз­вра­ща­ет­ся. Де­воч­ку наз­ва­ли Бе­ги. А у Да­муха­ми бы­ло две же­ны. Как-то раз, ког­да Да­муха­ми еще не вер­нулся, пер­вая же­на ска­зала Фа­ранум­би:

— Пой­дем на реч­ку ку­пать­ся.

Они уш­ли вдво­ем, но — го­ре! — пер­вая же­на об­ма­нула Фа­ранум­би. Да­муха­ми вер­нулся с ати­атин­дра­нума­лали и спро­сил у лю­дей в де­рев­не:

— Ку­да уш­ла Фа­ранум­би?

— Мы не ви­дали ее, — от­ве­тили лю­ди, ко­торые боль­ше лю­били пер­вую же­ну.

Дочь Фа­ранум­би вос­пи­тали как ра­быню. Ког­да де­воч­ка вы­рос­ла, она приш­ла к пе­щере, где спря­тали ее мать, и ста­ла звать:

— О ма­ма! Бед­ная, ни в чем не по­вин­ная ма­ма, ос­тавь это мес­то! При­ди ко мне!

Фа­ранум­би выш­ла из тем­ной пе­щеры и об­ня­ла свою лю­бимую дочь. Обе ока­зались од­но­го рос­та, и Да­муха­ми ни­как не мог от­ли­чить же­ну от до­чери. Он не знал, что ему де­лать, и по­шел к ум­би­ази. Но ум­би­ази ос­леп и ни­чего не ви­дел.

— Ес­ли ты не про­мо­ешь мне гла­за, — ска­зал он, — я не смо­гу те­бе по­мочь.

Да­муха­ми про­мыл ему гла­за, и ум­би­ази проз­рел.

— Что те­бе на­до? — спро­сил он.

— Ког­да моя же­на бы­ла бе­ремен­на, ей за­хоте­лось ати­атин­дра­нума­лали, а по­ка я ис­кал эту ры­бу, она ро­дила де­воч­ку. Те­перь они оди­нако­вого рос­та, и я не мо­гу от­ли­чить од­ну от дру­гой. Вот за­чем я к те­бе при­шел.

Ум­би­ази ска­зал, что­бы Да­муха­ми взял два ли­мона — один зе­леный, дру­гой спе­лый — и бро­сил их ма­тери и до­чери. Да­муха­ми сде­лал, как тот ве­лел. Фа­ранум­би дос­тался спе­лый ли­мон, а Бе­ги — зе­леный. Де­вуш­ка тут же ска­зала:

— Дай мне твой ли­мон, ма­ма, у ме­ня зе­леный.

Мать от­да­ла зре­лый ли­мон до­чери, а Да­муха­ми уз­нал Фа­ранум­би и взял ее за ру­ку. Он так рас­сердил­ся на пер­вую же­ну за ее злые коз­ни, что прог­нал ее прочь, и она прев­ра­тилась в со­баку.