Курбад

га!”, а третьи под мостом – “Три головы у великана, и все – чирк!”

В самую полночь слышит Курбад, идут великановы глашатаи: собака в поле воет, сокол в воздухе свищет. Вынул Курбад свой меч, поднялся и мечом загородил путь к мосту. Загудела земля, валит Трехглавый великан, да как наткнулся на Курбадов меч, так и остановился, будто перед стеной.

Взревел великан:

– Пропусти меня, Курбад, через мост!

А Курбад держит меч, как держал, и отвечает:

– Не пущу!

Трижды ревел на него великан, чтобы отступил Курбад, да толку никакого. Рассердился тогда великан и кричит:

– А ну-ка подуй, посмотрю, сколько денег ты сможешь выдуть из-под моста, из моей мошны! Дуй туда, в поле! Как дунул Курбад, так целую сиеквиету чистым золотом осыпал. Стал Трехглавый дуть – всего полсиеквиеты, да и то медными денежками. Увидал это Трехглавый, норовит назад податься, а Курбад не пускает, собери, говорит, прежде деньги. Великан не соглашается. Ну, коли не соглашаешься, давай на мечах биться. И пошла сеча: мост дрожит, земля гудит, мечи звенят, наконец головы великаньи с тулова полетели.

На радостях отпраздновал Курбад победу с братьями, до следующего вечера веселились. Как стемнело, опять в дом поспешили. А тут в щелях мошки да букашки опять переговариваются:

– Ладно, Трехглавого ты осилил, а вот как с Шестиглавым.управишься?!

Курбад эти разговоры слышит, а братья – нет. Дело к полуночи идет, говорит Курбад хозяйкиному сыну:

– Ступай сегодня ты мост сторожить! Только и этому боязно, и он отвечает:

– А мне какое дело! По мне, пусть хоть кто идет!

– Ну, коли вы оба такие трусы, придется мне самому идти. Через мост его пускать нельзя, а то потом и не справишься с ним. Для верности поставлю я здесь ковш с водой: явится в нем молоко – значит все хорошо, а ежели кровь, – бегите к матери.

Пошел Курбад на берег. Все тихо, только лягушки квакают: “Курбад! Курбад!”, дикие гуси гогочут: “Одолеет врага-га! Одолеет врага-га!”, да ласточки под мостом чивикают: “Шесть голов у великана и все – чирк!”

В самую полночь слышит Курбад – идут великановы глашатаи: собака в поле воет, сокол в воздухе свищет. Поднялся Курбад и мечом загородил путь к мосту. Идет великан о шести головах, земля гудит, а пройти-то и невозможно: меч перед ним. Кричит великан:

– Пусти меня, Курбад!

А Курбад держит меч, как держал, и отвечает:

– А вот и не пущу!

Трижды ревел великан, чтобы отступился Курбад, да все без толку. Наконец он кричит:

– А ну-ка подуй в чисто поле, посмотрю я, сколько ты денег можешь из-под моста, из моей мошны, выдуть!

Как дунул Курбад, так целую пурвиету золотом осыпал. Стал Шестиглавый дуть – всего полпурвиеты, да и то медными денежками. Видит это великан, норовит назад податься, да только Курбад не пускает. Пускай-де сначала деньги соберет. Не соглашается великан. Ну, коли не соглашаешься, давай на мечах биться. И пошла сеча: мост дрожит, земля гудит, мечи звенят, наконец и великаньи головы с тулова полетели.

Идет Курбад весело домой. Как только пришел, так и спать завалился, чтобы отдохнуть перед завтрашней битвой. На третий вечер мошки да букашки в щелях тревожиться стали:

– Будь ему пусто! Уже двоих осилил. Ну да ладно, ладно! .. Уж с Девятиглавым-то этакий сморчок не потягается!

Курбад слышит этот разговор, а братья – нет. Поставил он ковш с водой на оконце, наказал строго-настрого братьям, чтобы нынче глаз с ковша не сводили, а сам к мосту поспешил. Все тихо, как и в прошлую ночь, только лягушки неумолчно квакают: “Курбад! Курбад!”, дикие гуси гогочут: “Одолеет врага-га! Одолеет врага-га!”, да ласточки чивикают: “Девять голов у великана, и все этой ночью – чирк!”

Вот слышит Курбад – в самую полночь бегут великановы глашатаи: девять собак в поле воют, девять соколов в воздухе свищут. Стал Курбад посреди Моста. Подходит великан и кричит:

– Пусти меня, Курбад! А Курбад отвечает:

– Ты чего, гроздеголовый, разорался! Давай-ка силой мериться!

Ладно. Рубит Курбад мечом со всего маху. Одна голова слетела, только на ее месте три новые выросли. Видит Курбад, так и конца не будет, отбрасывает меч и голыми руками хватает великана за загривок. Только великан как хватит Курбада! Раз! – тот до колен в землю ушел. Ка-ак хватит второй! – так и до подмышек вогнал.

Видит Курбад – плохо дело, и говорит:

– Все борцы хоть минуту да передыхают, давай и мы передохнем.

Ладно. Сел великан, отдыхает. А Курбада одно донимает – что же мать на подмогу не бежит? И неведомо ему, что братья заспались, на ковш не глядят, знать ей не дают.

Сорвал он с ноги пасталу да как запустит прямо в окно, где братья похрапывают.