Предание о честном оса

Там еще осталось одно мое украшение, продай его, купи Торену одежонку… Не суждено, видно, нам счастье, так пусть хоть одежонку носит, пока не износит, меня вспоминает. Приюти его, матушка, накорми, обогрей!

Слушает Торен и сам чуть не плачет, а сказать правду не может, с бесчестным правителем надо ему рассчитаться, в дурных делах его разобраться.

Услышал Торен, что пир устраивает правитель, и решил прямо к его дому пойти. А там с самого утра народу собралось видимо-невидимо. Правитель уже захмелел, да и гости тоже.

- Пустите нищего на пир! - крикнул Торен. - Таков обычай.

Тут правитель как заорет:

- Убирайся вон!

А гости просят:

- Пусть останется! Потешимся вволю!

Говорит тогда правитель:

- Ладно, садись в углу, ешь.

- С какой стати я в угол пойду? Ты с гостями меня посади!

Как засмеялись тут гости! Как стали над нищим глумиться! Долго терпел

Торен, а потом сказал:

- Доводилось ли вам, богачам, выслушать нищего?

- Пока не доводилось. Что же, говори!

- Вот что я вам скажу: слезы бедных для правителя-лихоимца то же масло, которым он приправляет еду.

- Схватить негодяя! - крикнул правитель. - Кнутом его отстегать… бросить в темницу!

Бросилась стража к Торену, а он высочайший указ развернул, с королевской печатью. Так и ахнули все, насмерть перепугались. Шепчут:

- За каждым ведь грех водится!

А Торен облачился в одежды, приличествующие его сану, велел препроводить правителя в столипу под конвоем, на королевский суд, на его место назначил другого чиновника, а за бедной Чхун Хян послал паланкин.

Увидела Чхун Хян мужа, глазам своим не верит, без памяти упала. Управился Торен с делами, в столицу воротился с красавицей женой, свадьбу сыграли.

Пожаловал король Торену еще более высокую должность, не обошел своей милостью и жену его. Любят Торена подчиненные за честность его и справедливость. Не нахвалятся теперь родители Торена невесткой. Прожили Торен с Чхун Хян до глубокой старости. А детей сколько народили! И не счесть.