Бланкафлор

Ты мне его объезди да так усмири, чтоб на него малый ребенок без опаски садился! Выполнишь - ступай на все четыре стороны, а не выполнишь - прощайся с жизнью.

Ну, дон Педро не очень-то испугался. Вышел за дверь, идет-посвистывает. Тут навстречу ему Бланкафлор, спрашивает: что, мол, за работу отец ему задал. Он в ответ:

- Работенка - пустяк, в два счета управлюсь, уж с лошадьми-то я обращаться умею!

- Ах! - говорит Бланкафлор. - Бедный ты мой дон Педро! Ведь это как раз самое трудное и есть! Конь-то этот будет мой отец, а седло-то - моя мать, а подпруги, да ремешки, да стремена - все мои сестрицы. А сама я буду уздечкой. Вот возьми ты этот хлыст, у него в рукоятке свинец, да как сядешь на коня - бей его по чему попало этой рукояткой, и по седлу колоти, по стременам да подпругам, а в бока вонзай ты ему вот эти шпоры. Да смотри за гриву не берись, а держись только за уздечку! Глядишь, мы их и одолеем.

Так и вышло. Сколько ни брыкался, ни храпел страшный жеребец, не удалось ему сбросить дона Педро. Он крепко сжимал уздечку, а коня, седло, подпруги да ремни со стременами так и осыпал ударами тяжелого хлыста! Под конец измученный, исколотый шпорами конь не то что присмирел, насилу добрел до конюшни.

Ну вот, стучится дон Педро к хозяину, а хозяин заперся у себя в спальне и не выходит. Просит передать дону Педро, что нездоров. Ездил, мол, вместе с хозяйкой в город на корриду, а там быки вырвались из загона и потоптали зрителей. И пусть, мол, дон Педро возьмет на прощание любого коня из его табунов и поскорей уезжает.

Пошел дон Педро за конем, а Бланкафлор тут как тут. Опять научила его, что надо делать.

Табунщики показывают ему самых красивых, дорогих лошадей, а он ни в какую! Показывают лошадок похуже - он на них и не глядит! Наконец видит - стоит конь старый-престарый, тощий-претощий, все ребра на просвет.

- Вот этого, - говорит, - возьму.

Стали конюхи его отговаривать, но он им наплел, что разбойников боится. Дескать, на хорошем-то коне еще, пожалуй,остановят: и коня отнимут, и кошелек. А на такую клячу никто не позарится.

Вот повел он со двора своего тощего конька, а звали его, между прочим, Пенсамьенто, что значит “Мысль”. И недаром его так звали!

Ведет, значит, дон Педро коня, а Бланкафлор подбежала и говорит:

- Тот самый конь! Теперь можно ехать.

И как только стемнело, вскочили они на коня и умчались.

Но перед самым отъездом Бланкафлор прокралась к себе в спальню, взяла стакан, поплевала в него и поставила у изголовья.

Неспроста она так сделала! Потому что в полночь ее матушка, хоть и была сильно избита, вдруг вскочила с постели и разбудила мужа.

- Эй, эй, -зашептала она, -только бы этот дон Педро не увез нашу дочку на коне Пенсамьенто - быстром, как мысль!

Тут дон Хуан громко позвал:

- Бланкафлор! Ты у себя? И услышал в ответ:

- Я здесь, отец! Что, пора подавать завтрак?

Ему и в голову не пришло, что это отвечают слюнки из стакана.

- Спи, детка, спи! - сказал он и повернулся к жене: - Видишь, все в порядке.

Но через некоторое время мать опять проснулась. Опять она тормошит мужа:

- Эй, эй! Как бы этот дон Педро не увез нашу дочку на коне Пенсамьенто - быстром, как мысль!

Снова позвал дон Хуан:

- Бланкафлор, ты у себя? И услышал в ответ:

- Я здесь, отец! Что, пора подавать завтрак?

- Спи, детка, спи! - сказал он и повернулся к жене: - Больше не смей меня будить!

Но мать все не унималась. Видно было у нее нехорошее предчувствие!

Еще несколько раз она поднимала мужа и заставляла его окликать дочку. И каждый раз повторялось то же самое, только ответы Бланкафлор звучали все тише, все слабее, потому что слюнки в стакане стали высыхать.

А дон Хуан сердился на жену:

- Дай же дочке поспать, слышишь, какой у нее сонный голосок!

Но все-таки жена опять не выдержала и растолкала его.

- Эй, эй! - закричала она. - Боюсь я, что этот дон Педро увез нашу дочку на коне Пенсамьенто-быстром, как мысль!

И тогда муж вконец рассвирепел, задал ей трепку, и она угомонилась до утра Но как только рассвело, мать сама побежала в спальню Бланкафлор и тут же все поняла!

- Ах ты, старый болван! -запричитала она. - Что я тебе говорила? Ведь этот проходимец увез-таки нашу любимую дочку! Сейчас же лети и верни ее!

Пришлось дону Хуану обернуться черным вороном и лететь в погоню. И вот он уже настигает беглецов!

- Эй, эй, - говорит Бланкафлор дону Педро, - это мой отец нас догоняет. Сейчас я превращу коня в церковь, себя - в колокольню, а ты будешь звонарем. Станет он тебя расспрашивать, а ты тверди одно:

“Да, сеньор, сейчас начнется служба!”

Так они и сделали.