Золотая птичка и дух дерева

Как Лю Чунь-тянь бедно жил, как за своей старой матерью ходил, как лекарство ей добывал, как вместе с женой убивался, когда мать умерла. Выслушал птичку старец, ничего не сказал. Стоит, молчит, думу думает. А птичка знай твердит:

- Верь, добрый дедушка! Хорошие они люди, Лю Чунь-тянь да его жена, справедливые!

Замотал старик головой и говорит:

- Вот что я тебе скажу, птаха малая! Чтоб узнать, хорош ли человек, плох ли, видеть еще надобно, как он к чужим людям относится.

Покачала птаха головой и отвечает:

- Да ты сам пойди погляди, тогда и узнаешь, какие оба они справедливые да хорошие.

Старец шелохнулся, тощей старухой обернулся - платье латаное-перелатаное, живого места нет.

Говорит старуха:

- Птаха золотые перья! Я и впрямь схожу, на них погляжу!

А Лю Чунь-тянь с женой, как схоронили мать, в доме сидят, горюют, кусок в горло не идет. Вдруг смотрят - старуха в воротах стоит, тощая-претощая, ветер дунет - с ног свалит. Жалко им старуху - мочи нет.

А старуха им и говорит:

- Люди добрые, дайте хоть сухой лепешки поесть!

Вскочил Лю Чунь-тянь, поскорее лепешку выбрал самую лучшую, старухе отдал. Пуще прежнего жена печалится и говорит старухе:

- Матушка! В твои ли годы через овраги перебираться да через кручи! Небось и ноги не ходят!

Отвечает ей старуха:

- Одна я в целом свете, ни сына, ни дочки, негде голову приклонить, где упаду, там и смерть заберет.

Глядит Лю Чунь-тянь на старуху, матушку - покойницу вспоминает, и у этой горемыки, видать, ни одного счастливого дня в жизни не было. Слыханное ли дело, в такие-то годы побираться - у одного рису горсточку выпросить, у другого лепешки кусок.

И говорит Лю Чунь-тянь старухе:

- Оставайся жить у нас, матушка, коли не брезгуешь нашей бедностью!

А жена ему вторит:

- Наша матушка умерла, будешь в доме за старшую.

Согласилась старуха, стала жить с Лю Чунь-тянем и его женой. Уж так они за ней ухаживали, так ее обхаживали, что и рассказать трудно.

Лю нет-нет да и скажет жене:

- Смотри не давай ничего матушке делать. Старый что малый, слаб да немощен.

Сами они с женой ни днем, ни ночью отдыха себе не дают. Видит это старуха, как ей на кане усидеть? Вот и старается помочь: то огонь разведет, то соевый сыр через сито процедит. А они как настряпают еды, так первым делом старухе отведать дадут.

Жена нет-нет да и скажет потихоньку мужу:

- Старому человеку рис силы прибавляет. А у молодого и так сила есть, поголодать может.

Сказать по правде, трудно им жилось. Но все трое друг дружке помогали, в согласии жили.

Верно говорят: много дней проживешь - человека поймешь. Прошел год, после еще год. Крепко полюбили Лю Чунь-тянь и его жена добрую женщину. Вот и третий год к концу подходит. Но как-то раз кликнула их обоих старуха и говорит:

- Пришла мне пора уйти от вас, детушки!

Не ждали, не гадали муж с женой, что такое приключится может. Говорит печально Лю Чунь-тянь:

- Чем не потрафили мы тебе, матушка? Или опостылела наша жизнь горькая?

Спрашивает жена:

- Уж не я ли ненароком слово тебе какое худое сказала или чем другим сердце твое поранила?

Покачала женщина головой и отвечает:

- Не мучайте вы себя напрасными думами. С вами и горькие дни сладкими покажутся, рана на сердце заживет. Только не могу я больше оставаться здесь, надобно мне уходить.

Не отпускает Лю Чунь-тянь старуху, и так уговаривает, и эдак увещевает. Жалость его одолела. Кто накормит горемыку, кто напоит?

Говорит ей Лю Чунь-тянь:

- Уйдешь, пусто в доме станет. В неведомые края подашься, где тебя искать будем?

Плачет жена, слезами заливается:

- Жили мы вместе - корни горькой лианы перевитые. Ветер да иней три года вместе терпели. Покинешь ты нас - не видать нам покоя.

Подумала старая, подумала и отвечает:

- Не надо меня уговаривать, не надо упрашивать, должна я уйти. Сходите лучше к дереву, у самых корней глины накопайте. Вылеплю я вам человечка, на меня похожего. Затоскуете, на человечка поглядите.

Видят муж с женой: никак не уговорить старуху. Пошли к дереву, накопали глины, домой принесли. Взяла старуха глину, давай ее мять. Мнет да приговаривает:

В деревне вяз стоит, у вяза Лю Чунь-тянь живет.

Жила я у него, жила, три года прожила.

Нынче ухожу, да нечего оставить ему.

Вылеплю из глины человечка,

Человечек плюнет - серебряную монету выбросит.

Сказала так старуха, а человечек уже готов, точь-в-точь старуха. Рот раскроет - изо рта серебряные монеты сыплются. Засмотрелись муж с женой, не заметили, как старуха исчезла. Тут только смекнули они, что старуха эта бессмертной была. Живут муж с женой -