Жезтырнаки, пери и Мамай

В давно прошедшие времена три жигита отправились в далёкий путь. В дороге они встретили пастуха.

- Чей это аул виднеется вдали?- спросили они.

- Это аул батыра Мамая,- ответил пастух.

Жигиты поехали дальше и встретили другого пастуха. Опять спросили:

- Чей это аул?

- Это аул батыра Мамая,- ответил пастух.

Так они спрашивали девять пастухов в девяти аулах и получали один и тот же ответ: «Это аул батыра Мамая». К вечеру жигиты добрались до десятого аула. Они слезли с коней и подошли к белой юрте на краю аула. Возле юрты стоял молодой казах. Они спросили его:

- Чей это аул и можно ли здесь переночевать?

- Это аул батыра Мамая,- ответил жигит.- Пойду спрошу аксакала: разрешит ли он вам остановиться.

Путники удивились: кто же такой батыр Мамай? Один это человек или целое селение так называется? Но вот возвратился жигит и сказал, что батыр Мамай разрешает им остановиться на ночлег. Жигиты вошли в юрту, поздоровались по обычаю. Пол юрты был устлан стёгаными одеялами, на них лежали подушки. А на подушках сидел бледный старик с длинной седой бородою.

Он заметил гостей и сказал:

- Проходите, проходите ближе!

Гости прошли и сели на почётное место. Когда они сели, старик спросил:

- О жигиты, что в мире нового? Гости ответили ему:

- А в пути то новое, что мы проехали девять аулов и приехали в десятый. Всюду нам отвечали, что это аул батыра Мамая. Скажите: этот батыр Мамай один человек или так называется всё население?

Тогда старик сказал, обращаясь к старухе:

- Эй, байбише, постели моё одеяло поближе к гостям. Хочу рассказать им свою историю.

Байбише исполнила просьбу старика, и тот, сев поближе к гостям, начал свой рассказ.

- Эх, дети мои! - сказал он.- Я и есть тот батыр Мамай, о котором вы слышали. В девяти аулах - мои сыновья... Я расскажу вам о своей мечте. Посмотрим, что вы скажете о ней. Среди девяти сыновей,- начал он свой рассказ,- у меня была единственная дочь Бикеш. И первая моя мечта - это если б дочь моя была мужчиной, а сыновья женщинами.

- Почему вы так говорите, аксакал? - спросили жигиты.

Тогда Мамай продолжил свой рассказ:

- Когда-то мой дед и отец ушли охотиться в Ушарал и не вернулись. Они бесследно исчезли. Я рос один. И вот, когда я вырос, я подумал: дед и отец погибли на Ушарале. Почему? Что там за чудовища обитают? Поеду-ка туда и всё разузнаю. В наших краях жил жаурынчи. Я пошёл к нему и рассказал обо всём. Он долго играл на кобызе, а потом сказал:

- Если хочешь послушать моего совета, то не ходи туда. Там погибли твои дед и отец, погибнешь и ты.

- Но я не захотел и слушать его. Что б ни было там, я должен туда поехать и узнать: почему мои дед и отец погибли. Был у меня гнедой иноходец. Оседлал я его и поехал на Ушарал. Через несколько дней я приехал на эти острова. Они были богаты растительностью, дичью, зверями. Там был непролазный лес. Место опасное. Постоянно приходилось быть настороже. Но где те чудовища, которые пожрали моего деда и отца? Жил я там в постоянном ожидании опасности. Наконец мне стало всё это надоедать, и я решил вернуться. Перед отъездом я подстрелил дичь и решил сварить её, подкрепиться на дорогу. Развёл костёр и стал варить мясо. Вдруг мой конь зафыркал и забеспокоился. «Здесь что-то неладно»,- подумал я и решил: как закончу варить мясо, быстро соберусь в обратный путь. Вдруг листья зашелестели, и я увидел: прямо на меня движется какое-то существо. Когда существо приблизилось, я рассмотрел женщину тёмно-коричневого цвета, очень высокого роста. Она подошла к огню и присела. Не отрывая от неё глаз, я одной рукой держал ружьё, а другой подкладывал хворост в огонь. Мясо сварилось. Женщина не уходила. Я, продолжая держать наготове ружьё, доставал мясо из котелка. Потом взял жилик и протянул женщине. Она открыла рот. Я протолкнул мясо вместе с костью в открытый рот. Женщина мигом проглотила весь кусок и продолжала молча сидеть. Молчал и я, но не спускал с неё глаз. Я думал: стоит мне отвернуться на минутку, как она может меня ударить. Наконец она не выдержала молчания, поднялась и ушла.

Я решил ехать и уже оседлал коня. Вдруг у меня возникла мысль: а что скажут родичи, когда я вернусь? А ну-ка, останусь здесь ночевать. Будь что будет. Я отрезал в свой рост осину, одел её в свой чапан, под один конец бревна положил седло, как под голову. Сам зарядил ружьё и взобрался на дерево. Конь остался в стороне привязанный.

Ночь была светлая, и всё кругом хорошо просматривалось. Вдруг конь мой опять заржал, забеспокоился, как в первый раз. Смотрю, бежит коричневая женщина. Увидела чучело, бросилась на него и стала избивать.