Рокуро Куби

то расположенного неподалеку источника. Путники вымыли в нем ноги. Около навеса был огород с овощами, далее живописные группы кедров и стеблей бамбука, а сквозь их листву пробивалось мерцание каскада воды, изливающейся откуда-то с величественной высоты и колеблющейся в лунном свете, как длинная белая одежда.

Вместе со своим провожатым Квайриё вошел в жилище, и его глаза заметили в полумраке четверых людей: трех мужчин и одну женщину. Они грели свои ладони у слабого огня, разведенного в ро главного помещения. Увидев гостя, они встали, поклонились и приветствовали его самым почтительным образом. А священник удивился тому, что, несмотря на жизнь в таком уединенном месте и очевидную бедность, эти люди были знакомы с такими вежливыми формами разговора.

— Должно быть, — подумал он про себя, — эти пятеро были обучены кем-то, хорошо знакомым с правилами светского тона. Затем, обернувшись к аруйе, Квайриё сказал:

— По манере вашей речи и по очень вежливому приветствию, обращенному ко мне вашими домашними, я могу предположить, что вы не всегда были дровосеками. Полагаю, вы на самом деле когда-то принадлежали к более высокому сословию?

Улыбнувшись, хозяин ответил:

— Сэнсэй, Вы не ошибаетесь. Хотя теперь я живу так, как Вы сами это видите, когда-то я был действительно весьма важной особой. Моя история — это история разрушенной жизни, разрушенной только по моей собственной вине. Я состоял в свите одного даймиё, и мой ранг на этой службе не был незначительным. Но я слишком любил женщин и вино и под влиянием этих пагубных увлечений поступал очень дурно. Мое сладострастие привело к тому, что наш род пришел в упадок, оно послужило причиной смерти многих людей. Опасаясь грядущего возмездия, я стал беглецом из родных мест. Сейчас я часто молюсь, чтобы мне свыше была предоставлена возможность искупить грехи, которыми я был одержим, и восстановить род предков. Но я боюсь, что мне никогда не найти верного пути к этому. Тем не менее, я стараюсь умилостивить Того, от Кого зависит моя карма, искренним раскаянием и посильной помощью тем, кто также несчастлив.

Квайриё очень порадовался таким проявлениям добрых намерений и обратился к аруйе:

— Мой друг, мне приходилось наблюдать, как люди, которые совершили много глупостей в молодости, смогли в последующие годы вступить на путь добродетели и достойной жизни. В священных сутрах написано, что греховные заблуждения можно побороть хорошими делами и намерениями. Я не сомневаюсь, что у Вас доброе сердце, и надеюсь, что Вас ждет лучшая доля. Сегодня вечером я помолюсь за Ваше будущее и за то, чтобы Вы смогли найти в себе силы преодолеть последствия каких бы то ни было ошибок прошлого.

С этими заверениями Квайриё пожелал собравшимся доброй ночи, и хозяин проводил гостя в маленькую боковую комнатку, где его уже ждала постель. В доме стихло. Похоже, что уснули все, кроме священника, который еще долго читал священные сутры при свете бумажного фонаря. Наконец, он закончил и отодвинул соломенную циновку, закрывавшую окно маленькой спальни, чтобы бросить последний взгляд на уютную местность, лежащую перед домом.

Ночь была прекрасной. Ветер стих, и на небе не было ни облачка. Яркий свет луны проникал между темными резными листьями и мерцал на каплях росы в саду. Пение сверчков и звон насекомых создавали музыкальный гомон, а звуки невидимого каскада за домом подчеркивали глубину ночи.

Услышав шум воды, Квайриё почувствовал, что ему хочется пить, и вспомнил о бамбуковом акведуке. Он решил, что было бы неплохо туда сходить, постаравшись при этом не обеспокоить спящих обитателей хижины. Очень осторожно он раздвинул циновки, отделяющие его комнату от главного помещения, и при свете своего фонаря увидел пять лежащих тел. И у всех пятерых отсутствовала голова…

Какое-то время Квайриё стоял в остолбенении, думая, что совершено преступление. Но тут он заметил, что никаких следов крови нет, а безголовые шеи выглядят совершенно не так, как это бывает, когда их перерубят. Тогда он подумал:

— Либо это видение, сотворенное призраками, либо я завлечен в жилище Рокуро‑Куби…

И еще он вспомнил; в книге Сесинки написано, что если кто-нибудь найдет тело Рокуро‑Куби без головы и перенесет его в другое место, то голова никогда больше не сможет присоединиться к шее. Дальше там говорилось, что, когда голова вернется и обнаружит, что ее тело исчезло, она ударится три раза о землю, подскакивая, как мяч, и издавая вой в неуемном страхе, после чего сразу же умрет. Похоже, что это действительно настоящие Рокуро‑Куби, — продолжал рассуждать про себя священник, — и это не сулит мне ничего хорошего.