Пер-сквалыга

На острове Зеландия, близ озера Арре, жил старый холостяк; звали его Пер, а по прозвищу Сквалыга. Досталась ему в наследство богатая усадьба и куча новехоньких далеров. Но был Пер такой жадный, что далее жениться боялся.

"А ну как попадется мне такая жена, что хозяйство вести толком не сможет и все мое имение по ветру пустит!" - думал он.

И еще вбил он себе в голову, что женщины - объедалы заправские. День-деньской только и знают, что едят да едят: то тут кусок схватят, то там. Не успеешь оглянуться - проедят все твое добро.

Как подумает про то Пер - в дрожь его кидает!

Ну, а ежели с другой стороны взять, так без помощи ему в усадьбе все равно не обойтись, а чертовых работничков кормить-то тоже надо!

Одолели Пера черные думы, и никто никогда не видел, чтоб богатей веселился. День и ночь выискивал он, как бы ему прожить подешевле да тратить поменьше.

Был Пер уже в летах, и ломота в костях докучать ему стала. А присматривать за ним некому. И еще стал Пер к старости поболтать охотник, а словом перемолвиться ему тоже не с кем. Вот и пришло Перу на ум, что не худо бы, может, и жениться. Пускай жена за всем в хозяйстве приглядывает и его, Пера, старость покоит. Только жену надо сыскать такую, чтоб была не обжориста, ела б поменьше, а работала б побольше. Иначе и расчета нет жену брать, очень уж накладно выйдет.

Прослышал один бедняк хусман, что Пер жениться надумал. А была у того хусмана дочка по имени Грете. Вот и стал бедняк дочку уламывать, чтоб замуж за Пера шла да помогла б своим из нужды выбиться. Заупрямилась, было, Грете поначалу. Да и то сказать: ведь старик не бог весть что за находка для молодой пригожей девушки!

А потом подумала Грете про братьев и сестер: "Вечно они голодные сидят! А уж обновки-то и в глаза не видят! Пойду-ка я за Пера. Пускай хоть моим хорошо будет".

Только надо было, чтоб Пер поверил, будто Грете мало ест. Вот и уговорились Грете с отцом, что богачу сказать.

А как дальше было - сейчас узнаете.

Однажды утром проходил Пер-сквалыга мимо хусмано-вой лачуги и глядит - у обочины Грете гусей пасет. Пасет она гусей и чулок на ходу вяжет, а сама все приговаривает:

- Гуси, милые, вперед! Пасет вас та, что не ест, не пьет!

Заслышал те слова Пер-сквалыга, да так и обмер. Стоит, подслеповатыми глазами моргает и ушам своим не верит. А Грете знай себе повторяет:

- Гуси, милые, вперед! Пасет вас та, что не ест, не пьет!

- Кто это не ест, не пьет? - спрашивает Пер.

- Да я! - отвечает Грете.

- Слыханное ли дело! Как это ты можешь - не есть, не пить?!

- Дома-то семь голодных ртов, а еды только на шестерых хватает. Вот я и привыкла почти что вовсе без еды обходиться.

- Чем же ты тогда живешь?

- А воздухом! Просверлил отец дырки в столбе, что посреди горницы стоит, вот я и сосу из них воздух. Видно, и воздухом можно жить!

- И не такая уж ты тощая! - сказал Пер.

Откашлялся он и говорит:

- Может, ты слыхала, я жениться надумал. Только нужна мне жена такая, чтоб за всем приглядывала. Девушка ты пригожая и мне по сердцу пришлась. Скажи, хочешь стать в усадьбе хозяйкой?

- Отчего ж не стать! - ответила Грете.

Сыграли они свадьбу, и переехала Грете к богатею в усадьбу. Поставил Пер-сквалыга столб посреди горницы, провертел в нем дырки, чтоб Грете могла из них воздух сосать и тем воздухом питаться.

Прошло немного времени, и однажды говорит Пер своему работнику Нильсу:

- Сдается мне, будто жена моя раздобрела! Уж не подкармливается ли она случаем в поварне? Как бы мне про это разузнать?

- Вот что, хозяин, - отвечает Нильс. - Подсажу-ка я тебя в дымовую трубу, а ты оттуда в поварню подглядывай, не ест ли Грете там чего?

- Ловко придумано! - обрадовался Пер. - Давай подсаживай!

Подсадил Нильс хозяина в дымовую трубу, уселся там Пер на доске; сидит, будто в люльке.

А тем временем пошел Нильс к хозяйке и говорит:

- Берегись, не ешь ничего в поварне, хозяин в дымовой трубе сидит!

- Ладно! - сказала Грете.

Знала Грете и раньше, что Пер - сквалыга. Только хотелось ей своим помочь. Потому и пошла за него. А как насмотрелась, что богатей людей своих голодом морит, надумала проучить этого толстосума. Работники да служанки в усадьбе все на ее стороне были. Если б не Грете, вовсе бы они с голоду померли. Она их всех тайком подкармливала.

Вот позвала Грете служанок и велит:

- Наносите сырых дров да зеленых сучьев и подложите их в очаг!

От такого топлива, ясное дело, больше дыму да копоти, чем тепла!

А как смекнул Нильс, что хозяин уж довольно в трубе подкоптился, забрался он на крышу к самому коньку и вытащил Пера на свет божий. Смахивал теперь Пер-