Горошек и Золушка

Позвали они Золушку ужинать с ними. Она села рядом с Гонзой, и ему никогда ещё так вкусно не елось, как в этот раз.

После ужина она прибрала горницу, коровам и лошадям корм задала. Уселись на крылечке. Горошку покурить хочется, да и Гонзе тоже, а табака - ни крошки. Сидят головы повесили. Она и спроси:

- Чего это вы нахохлились, как мокрые куры?

Они старые трубочки свои знай повёртывают в руках, продувают. Золушка сорвалась и вскоре вернулась с большим узелком табака. Крошатка свежая, вот счастье-то! Оба задымили вовсю. Старик Горошек говорит ей:

- Будь у нас в доме полной хозяйкой. А Гонза поддакивает.

Посидели. Потом Гонза спрашивает:

- Ну, где кто спать будет? У нас ни кровати, ни перинки, ничегошеньки нет!

Золушка говорит:

- Я лягу спать в хлеву, там соломы много. Пожелали друг другу доброй ночи, батрачка пошла в конюшню, мужики в горницу, легли у стола на лавку.

Старик снял куртку, улёгся на один бок, Гонза - на другой.

Утром старик вышел в сени, а там - полон ушат молока стоит. Коровы и козы уже подоены. Он и руки врозь - что такое? А Гонза говорит:

- Видите, батя, какое счастье к нам в дом пришло, теперь сможем кой-какой грошик отложить.

Вот приходит еврейка, принесла большую крынку:

- Сегодня налейте полную.

Старый Горошек не знает, как и взяться. Гонза зовёт:

- Ну-ка, новая хозяйка, налей ты.

Налила, а ничуть не заметно: в ушате словно и не убавилось. Старик с Гонзой просто не знают, куда девать молоко, так его много. Решили только вершки снимать. На потолке - кадушки, лоханки кучей свалены. Золушка перемыла их, выскребла. Доила два раза в день и ставила молоко в тепло.

Гонза только досадовал, что у неё такое имя нехорошее.

- Деревенские смеяться над нами будут. А она отвечает:

- Об этом не тужи, придёт время, будет у меня другое имя.

Так проходил день за днём. Гонза гонял скотину на выгон, старик пахал, а новая хозяйка всё по дому делала. Старик повеселел. И молока всё больше прибавлялось.

- Что, - дескать, - со сметаной-то делать будем?

- В субботу собью её, пусть в доме будет масло.

В субботу разыскала она старую маслобойку, выпарила её, и стали они втроём пахтать. Три раза пришлось ей в маслобойку сметану наливать! Промыла, сложила - масла полна кадушка! Старик просто в недоумение пришёл, глазам не верит.

Хватились, - а соли-то нет. Она достаёт из кармана монету, подаёт Гонзе - деньги какие-то не наши, он таких и не видывал никогда - и говорит:

- Сходи купи пять фунтов соли.

Гонза принёс, она тут же высыпала соль на стол, взяла топорик, потолкла её обушком. Взвесила масло - тридцать фунтов. Старик чуть с ума не сошёл - что только в доме творится! Снесла масло на погреб, чтоб застыло, а вечерком, дескать, как отдохну, отнесу его в город, продам. Гонза взял мел, стал считать, сколько выручит, даже и сосчитать не смог.

- Теперь нужна мне корзинка, в чём понести.

Гонза сейчас же побежал, приволок травяную корзину. Старик за голову схватился:

- Да ты что, спятил, что ли, это ведь корзина травяная, а не для масла! Вот видишь, - говорит он Золушке,- у нашего Гонзы не все дома.

Та хохочет, а Гонза повернулся, схватил в сенях со шкафа лукошко и прямо вместе с наседкой притащил в горницу.

- Ну, это человек блажной! Не мучь уж его, а то он совсем очумеет, видишь - мечется, ровно угорелый. На чердаке висит корзинка, ещё от старухи осталась, сходи сама.

Но Гонза не мешкает, сам побежал на чердак, принёс корзинку. Золушка открыла её, а там полно мышиных гнёзд. Побежала во двор, в навозной жиже её вымыла, на речке выполоскала и несёт в горницу чистую корзинку.

- Теперь, - дескать, - дайте мне под масло лоскут чистого миткаля.

- Да что ты, милая, какой там у нас миткаль. Рубашек и тех нет. С тех пор как старуха померла, в доме белья ни ниточки не осталось.

Золушка завернулась, никому ни слова не сказала и мигом принесла подмышкой свёрток белого миткаля. Оторвала три куска, чтоб масло завернуть, остаток убрала.

А Гонза наш так и вьётся вокруг Золушки:

- Не откажи, - говорит, - сшей мне из этого куска рубашку в воскресенье погулять. Ведь все парни рубашки носят и смеются надо мной, что у меня даже и рубашки нет.

- Ладно, ладно, вот погоди, продам масло, что-нибудь уж тебе сварганю.

Под вечер отправилась она в город, а через час ворочается и высыпает на стол кучу грошей. Старый Горошек чуть не рехнулся. Столько денег! Хочет отдать Золушке за миткаль-то, а та не берёт:

- Не надо, не надо, после отдадите, когда побогаче будете.

А в тот вечер, когда Золушка ушла в город, приковыляла к их дому какая-то старушка:

- Пустите, люди добрые, переночевать.