Ута-Саган-Батор

Брать мне то кольцо или нет?

Отвечает быстроногий белый конь своему хозяину:

— Не бери этого кольца. Дочь Ашура-Шары обманывает тебя. Лучше на меня надейся.

Не взяв хваленого подарка, отправился Ута-Саган-батор в сторону владений золотогрудой сороки. Ехал он, ехал и доехал до мест пустынных, мертвых на расстоянии сорокадневного пути. Стал тут быстроногий белый конь играть да гудеть своей утробой, восхваляя золотогрудую сороку. Слушая хвалы в свою честь, перестала сорока глотать все живое. Начал тогда быстроногий белый конь ходить кругами, все ближе и ближе подступая к золотогрудой, все громче восхваляя ее:

— Где бывала, где летала такая большая, такая красивая птица? Почему я раньше не видел ее?!

От таких слов совсем сомлела сорока, стала носом клевать, дремать принялась. А быстроногий белый конь еще пуще играет да гудит. Тут золотогрудая сорока заснула крепким сном. Подъехал к ней батор, отрубил голову, рассек мечом сорочье нутро, и вышло оттуда великое множество людей, скота, зверей и птиц. Вышли они, благодаря и благословляя Ута-Саган-батора:

— Побеждай своих врагов и в грядущем! Помогай обездоленным на своем богатырском пути!

Стали люди расходиться в разные стороны со словами:

— Я подданный царя западной стороны.

— А мне настал черед возвратиться в восточные края.

Звери разбежались по лесам, скот разбрелся по степям, вольные птицы разлетелись по поднебесью.

А Ута-Саган-батор сжег разрубленную золотогрудую сороку на костре, оставшийся пепел разбросал березовой лопатой на северную сторону, осиновой лопатой — на южную.

Расправившись с первой душой пятнадцатиголового Ашура-Шары, отправился Ута-Саган-батор за тринадцатью перепелками. Ехал он, ехал и приехал к серому перепелиному бугру. Только он приблизился к резному храму, как перепелки вылетели из него. Тогда Ута-Саган-батор вызвал сильный дождь. И разразился ливень, и посыпался град. А потом такой мороз сделался, что снег пошел, и бычьи рога потрескались от холода. Лишь на ладони Ута-Саган-батора сияло лучами маленькое солнышко. Раскрыл батор свою ладонь, и тринадцать озябших перепелок слетели к нему, чтобы обогреться возле солнышка. Накрыл их батор другой ладонью. Десять перепелок раздавил, а три оставил в живых и в карман спрятал.

Осталось Ута-Саган-батору съездить к желтому озеру. Разыскал он озеро, а белый, как жир, камень достать со дна не может. Тогда напустил батор такую жару на желтое озеро, что вскипели его воды и за три месяца вся вода испарилась. Нашел батор белый, как жир, камень, а расколоть его не может, только зря копье да меч затупил. Спрашивает Ута-Саган-батор своего коня:

— Как разбить этот камень?

Отвечает быстроногий белый конь:

— Его не разобьешь, не расколешь. Кинь этот камень в вонючее черное озеро. А уж я покараулю последнюю душу Ашура-Шары.

Так и сделал Ута-Саган-батор. Вытащил он через семь дней размокший белый камень из черных вод, разломил его и вынул серебряного зайца.

Возвратился батор к пятнадцатиголовому мангатхаю Ашура-Шаре и кричит:

— Выходи на улицу!

Вышел мангатхай на крыльцо с повязанной пятнадцатой головой и говорит:

— Не мог я ехать в богатырскую поездку, не могу и сейчас сразиться с тобой, уж больно сильно голова болит.

Тут вынул батор из кармана трех перепелок, показал серебряного зайца.

— Твои? — спрашивает.

— Не убивай меня, пощади! — взмолился мангатхай. В это время вышла на крыльцо красавица-дочь Ашура-Шары со словами:

— Не убивай отца, если любишь меня.

Раздавил Ута-Саган-батор одного лишь зайца, а трех перепелок мангатхаю отдал. Потерял мангатхай все свои злые волшебные силы, сделался как простой человек.

Слез Ута-Саган-батор с коня, вошел в дом и прожил без забот три дня. На четвертый говорит Ашура-Шара:

— Поезжай-ка ты к Хан-Хэрэгдэ-птице, вырви из ее крыла перо и привези мне. А то глазами я стал столь слаб, что вижу лишь написанное пером этой птицы.

Поймал Ута-Саган-батор коня на вольных выпасах, оседлал его и отправился к Хан-Хэрэгдэ-птице.

— Я приехал за пером из твоего правого крыла, — говорит он ей. — А то мангатхай Ашура-Шара стал настолько слаб глазами, что видит лишь написанное твоим пером.

Отвечает Хан-Хэрэгдэ-птица:

— Пятнадцатиголовый мангатхай Ашура-Шара думал, что я съем тебя, поэтому и послал на верную смерть. Но ты победил моего заклятого врага — желтого змея, и за добро я плачу добром.

С этими словами вырвала Хан-Хэрэгдэ-птица перо из своего правого крыла и отдала Ута-Саган-батору.

— Держи его в чистоте, храни как зеницу ока, — говорит.

Возвратился Ута-Саган-батор и протягивает перо мангатхаю.