Старик Уханай

Жил на свете старик Уханай. Была у него маленькая белая юрта да большое стадо белых коров. Паслись они на неистощимых, вечно цветущих лугах и так расплодились, что Уханай давно потерял им счет, а из коровьего молока сделал запасы курунги с озеро величиной.

Были у старика Уханая и у его жены Сэскэл сын Дабхальжихан и дочь Дагда, ходившие за отцовским стадом, день и ночь оберегавшие его.

Вот однажды заснул Уханай и трое суток спал таким крепким сном, что и гром небесный не в силах был разбудить его. И снится старику, будто явился невесть откуда непобедимый воин, пролил запасы курунги с озеро величиной, сломал и опустошил белую юрту, одолел в поединке и убил сына Дабхальжихана, спалив на костре его тело, а жену Сэскэл и дочь Дагду угнал в полон вместе со стадом белых коров.

Проснулся старик Уханай и видит, что и в самом деле сломана его белая юрта, убит его единственный сын, опрокинуты запасы курунги с озеро величиной, угнано стадо белых коров, а вместе с ними — жена Сэскэл и дочь Дагда. Остался он один в сломанной юрте.

Поплакал старик, погоревал, вспоминая сгинувшее семейство да пропавшее добро, а на десятые сутки утер глаза рукавом и отправился куда глаза глядят.

Шел он, шел и нашел на дороге бычью лопатку, обглоданную собаками, омытую дождями. «Все, что подарено землей, пригодится несчастному Уханаю», — решил он. Поднял Уханай лопатку, и, разбив себе нос, вымазал кровью свою находку, чтобы казалась не прежней обглоданной костью, а лопаткой с мясом. Засунул Уханай ее за пазуху и отправился дальше.

Поздним вечером попросился он на ночлег в первый попавшийся дом.

— Откуда ты родом, старик, и куда путь держишь? — спрашивает хозяин дома.

— Зовут меня Уханаем, — отвечает старик. — Жил я на южной стороне долины, а теперь странствую по белу свету.

Переночевал Уханай в гостеприимном доме, видит, что его никто не гонит, — на другую ночь остался. И куда ни пойдет — обязательно вымазанную кровью лопатку с собою захватит. Заметил это хозяин и спрашивает:

— Что это ты с бычьей лопаткой повсюду носишься? Положил бы ее в наш котел — пусть бы она вместе с нашим мясом сварилась.

— Положить-то я, пожалуй, положу, — отвечает старик, — да боюсь, как бы ваш котел не объел с нее мясо.

— Помилуй, наш котел не ест мясо, — возразил хозяин, — а если съест, то мы отдадим тебе этого обжору.

Вынул старик из-за пазухи лопатку, кинул в котел и смиренно сел рядышком, поджидая, когда мясо сварится. Вот стали хозяева вынимать варево, а лопатка — голым-голешенька, белым-белешенька.

— Я вас предупреждал, что котел может обглодать да обсосать бычью лопатку — единственное мое богатство. Придется взамен забрать ваш злосчастный котел, — вздохнул старик Уханай.

Делать нечего, отдал хозяин свой котел, хотя и очень подивился: с каких это пор котлы стали есть чужое мясо, не трогая своего. А старик забрал котел и отправился дальше. Целый день шел, а поздним вечером добрался до селения и снова попросился переночевать в одну из юрт. Не стал отказывать хозяин юрты, только спросил:

— Откуда ты родом, добрый человек, и куда путь держишь?

— Зовут меня Уханаем, — отвечал старик. — Жил я на южной стороне долины, а теперь странствую по белу свету.

Гостит Уханай у добрых людей день, гостит другой. Куда ни пойдет — повсюду с собой котел захватит. Удивляется хозяин, спрашивает:

— Зачем ты повсюду со своим котлом таскаешься? Поставил бы его с нашими, пусть стоит себе.

— Еще чего! — отвечает старик. — Ваш скот растопчет ночью мой котел, а у меня кроме него ничего нет.

— Виданное ли дело, чтобы скот котлы ломал? — удивился хозяин. — Да если такое случится — я отдам тебе своего черного барана.

Согласился старик Уханай, поставил свой котел рядом с хозяйскими, а когда все заснули, тихонько подкрался, обмотал котел войлоком, стукнул по нему камнем, которым ворота подпирают, и сломал котел так, что никто и не услышал. После этого лег Уханай на прежнее место и заснул крепким сном.

Утром хватились хозяева, а котел-то сломан! Тут и гость проснулся.

— Не я ли вас предупреждал, — говорит, — что ваша скотина может сломать впотьмах мой котел! Отдавайте вашего барана.

Делать нечего, отдал хозяин черного барана, и пошел Уханай дальше, а когда свечерело, постучался к третьим хозяевам. Приняли его, как дорогого гостя, он же, куда ни пойдет — повсюду тащит за собою черного барана. Вот хозяин и говорит ему:

— Отпусти, старик, своего барана с нашими, никуда он не денется.

А Уханай ему в ответ.

— Боюсь, — говорит, — как бы ваши бараны не съели за ночь моего.

— Где это видано, чтобы бараны друг друга ели?