Хан-Гужир

— Ретивого коня на полном скаку не остановишь, — отвечает Хан-Гужир. — Не пристало молодцу отказываться от своего намерения.

Поехал Хан-Гужир на поиски жестокого царя Наран-Гэрэла. Едет и видит, лежит на дороге человек, у которого верхняя часть туловища целая, а нижняя — без плоти, одни лишь голые кости. Подъехал Хан-Гужир поближе. Лежащий человек приподнялся и спрашивает:

— Чей ты будешь и куда путь держишь?

— Я сын царя Богдора, звать меня Хан-Гужир, еду я к жестокому Наран-Гэрэлу, чтобы добыть из его печени кусок желтого масла величиною с бабку. А как тебя звать-величать? И почему ты оказался на дороге?

— Мое имя Хоходой-Мэргэн. Три года я воевал с жестоким Наран-Гэрэлом. Но даже молнии, которыми я хотел поразить его, не причинили Наран-Гэрэлу никакого вреда. Он непобедим. Пожалей свою молодость и возвращайся домой. Мне тоже советовали не связываться со злодеем, но я не послушался и вот лежу едва живой.

Ничего не сказал на это Хан-Гужир, дернул повод и поехал вперед на своем гнедом коне. Подъезжая к царству Наран-Гэрэла, обратился молодец в нищего, коня обратил в костлявую клячу, а потники и седло в лохмотья. Представ перед Наран-Гэрэлом, нанялся он в пастухи телят, сказав, что платы не потребует, а только пусть позволят ему питаться курунгой и этим он будет доволен.

Стал Хан-Гужир пасти телячье стадо. Однажды Наран-Гэрэл спрашивает у своего пастуха:

— Въехав в мои владения, не встретил ли ты лежащего на дороге Хоходой-Мэргэна? Во время битвы я ударил его волшебным ножом. Падая на землю, Хоходой-Мэргэн вырвал из моих рук нож и положил под себя. Я не стал подходить к поверженному, опасаясь собственного ножа. Принеси мне его от Хоходой-Мэргэна, только не говори, что ты послан мною.

Согласился Хан-Гужир и поехал обратной дорогой. По пути обратился он в прежнего молодца и, поравнявшись с Хоходой-Мэргэном, попросил у него волшебный нож Наран-Гэрэла.

— Я отдаю тебе нож с надеждой, что ты одолеешь им жестокого Наран-Гэрэла, — сказал лежащий на дороге Хоходой-Мэргэн.

Взяв волшебный нож, вернулся Хан-Гужир ко дворцу жестокого Наран-Гэрэла и закричал:

— Выходи, хозяин-батюшка! Нашлась твоя пропажа!

Увидел Наран-Гэрэл свой волшебный нож, обрадовался и говорит Хан-Гужиру:

— Награжу тебя по-царски, отдам половину подданных, половину скота и золота! Давай сюда нож.

— Забери, если сможешь! — отвечает Хан-Гужир.

Как только протянул Наран-Гэрэл свою правую руку, Хан-Гужир взмахнул волшебным ножом и рассек жестокого царя пополам. Нашел Хан-Гужир в печени своего врага кусок желтого масла величиной с бабку и отправился домой.

Доехал он до того места, где остался лежать Хоходой-Мэргэн, глянул, а тот уже мертвый. Достал Хан-Гужир желтое масло, капнул несколько капель на темя Хоходой-Мэргэна, и ожил он, стал благодарить своего спасителя.

— Если, — говорит, — попадешь в беду — зови меня на помощь!

Побратались они, и Хан-Гужир поехал дальше, а Хоходой-Мэргэн сел на облако и под громовые раскаты поднялся на небо.

Приехав ко дворцу Гули-хана, привязал Хан-Гужир своего гнедого коня к бронзовому столбу, вошел во дворец и говорит:

— На этот раз я привез тебе желтое масло из печени жестокого царя Наран-Гэрэла. Отдавай за меня свою дочь!

— Я тебе уже обещал отдать ее, а мое слово верное. Но услужи мне в последний раз. Каждый год я приношу жертву Эсэгэ-Малан-тэнгиру. От этих жертвоприношений я вконец разорился. Поднимись на небо и вытребуй у тэнгира все мои расходы за прежние года.

Только он произнес эти слова, как надвинулась на дворец черная туча, сверкнула ослепительная молния и испепелила неразумного и жадного Гули-хана. Воскресил бы его Хан-Гужир желтым маслом, но дунул ветер — и даже пепла не осталось.

Тогда поехал Хан-Гужир к своей невесте Гонок-гохон-духэ и рассказал ей о глупой смерти отца. Погоревали они, поплакали, наконец, невеста говорит:

— Слезами отца не воскресить, а живым о жизни подумать надо.

И решили они перекочевать со всеми своими подданными и скотом во владения царя Богдора, отца Хан-Гужира. Гонок-гохон-духэ велела людям в три дня собраться самим и согнать в гурты весь скот. На четвертый день отправились они в путь.

Хан-Гужир говорит своей невесте:

— Три года я не знал покоя, три года не смыкал глаз. Я лягу спать, а вы поезжайте прямо. Если случится беда, ткни меня в бок золотым шилом, я и проснусь.

Лег он на повозку и заснул крепким сном. На девятый день пути закрыли солнце два черных крыла, налетело громадное чудовище, похитило половину подданных, половину скота и поднялось в поднебесье. Ткнула Гонок-