Жена индейского повстанца

Говоришь ты, кабоклинья,

Что, едва настанет ночь,

Чья-то тень вблизи стенает

Так, что вынести невмочь.

Но, чуть кто из дома выйдет,

Тень стремглав уходит прочь:

То ли оборотень бродит

По темнеющим полям?

То ль, не находя покоя,

Чей-то дух стенает там?

Вся семья твоя гадает,

Кто там бродит по ночам…

Сразу видно: вы недавно

Поселились здесь, у нас,

А иначе бы слыхали

Здешних стариков рассказ

О пещере, чья загадка

Скрыта от досужих глаз.

И пещера та, о коей

Мы ведем тут разговор,

Возле твоего же дома,

Через твой проходит двор…

Так послушай же легенду,

Что известна с давних пор.

Стариком одним, повстанцем,-

Он в былые времена

Здесь сражался за свободу -

Мне поведана она;

Может, кто иначе помнит,

Но, ручаюсь, суть верна.

В той таинственной пещере,

Где в тиши журчит родник,

Жили муж с женой, индейцы,-

Так рассказывал старик,-

Жили мирно, прославляя

Каждый час и каждый миг.

Но как начали испанцы

С португальцами сгонять

Пастухов с земель исконных,-

Сепе, касик, поднял рать.

И ушел, с женой простившись,

Муж с врагами воевать.

Но повстанцев разгромили,

В битве пал их вождь Сепе…

Горестно притихла селва,

Опечалились ипе,

Провожая вдаль индейцев

По глухой лесной тропе.

Умирал от ран индеец

И молил его к жене

Отнести скорей в пещеру:

Там, в прохладной тишине,

Средь нетесаного камня

Он почиет в смертном сне.

Отнесли его в пещеру:

Там, издав последний стон,

Под печальное журчанье

Родника скончался он,

И Пулкерией, женою,

Был в пещере погребен.

Времена те миновали,

И теперь вокруг живет

Не индейский, как когда-то,

А совсем другой народ,

Но Пулкерия в пещере

Бродит ночи напролет.

Разнеслась по всей округе

О Пулкерии молва;

Пастухи, бродяги, слуги

Подтвердят мои слова:

Стережет могилу мужа

Безутешная вдова.

Если ж у тебя доверья

К моему рассказу нет,

Ночью подойди к пещере

И, когда блеснет рассвет,

На песке сама увидишь

Индианки ясный след.

В детстве пастухи пугали

Индианкою меня:

Мол, прикладывали ухо

К камню, спешившись с коня,

И шаги вдовы слыхали

Даже среди бела дня.

Говорят, другой пещеры

В целом мире нет такой:

Но от стен ее могучих

Веет страхом и тоской…

Не смутил никто доселе

Мертвеца святой покой.

Днем вблизи пещеры ходят

Табуны. Пасется скот,

Пенье птичье проникает

Трелями под темный свод.

Из людей же к той пещере

И смельчак не подойдет…

А зимой, в ночи безмолвной,

Когда воздух сыр и мглист,

Раздается из пещеры

Заунывный страшный свист:

Улетают в страхе птицы,

Падает дрожащий лист…

За сподвижниками мужа

В ночь выходит, говорят,

Бедная вдова и бродит

Там, где бился их отряд…

Но, увы, где их отыщешь -

Павших двести лет назад?

А когда зима минует,

Лето разожжет костер

И расстелет по равнинам

Расцветающий ковер,-

В ночь безлунную Пулкерья

Вновь выходит на простор…

Ноготки рвет и люцерну,

Рвет чертополоха цвет:

Собирает она за ночь

Преогромнейший букет

И несет к могиле мужа

В час, когда блеснет рассвет.

На гулянье или в лавке

Слышать не пришлось тебе

О погибшем здесь индейце,

Что в неравной пал борьбе,

О Пулкерии, о вдовьей,

Горестной ее судьбе?..

Тень Пулкерии завидев,

Все в округе в тот же миг

Исчезают, опасаясь,

Чтоб их призрак не настиг.

По ночам не слышен даже

В пампе керу-керу крик…

Видишь свет, что из пещеры

Пробивается едва?

То у мужниной могилы

Вновь свечу зажгла вдова…

Двести лет уж, как погиб он,

А любовь ее жива.