Легенда о свете

Рассказывают, что однажды Канан-Сиуе лежал в гамаке, отдыхая от дневных трудов. Боги ведь тоже устают. А он, создавший жизнь, каждый день что-нибудь улучшал и совершенствовал: то выравнивал берега рек, то подрезал листья у деревьев. И он устал.

И вот теперь, утомленный, он спал в темноте, потому что тогда еще не было света.

Тут пришла его навестить теща. Она споткнулась о панцирь черепахи Отони, упала и сильно ушиблась. И тогда она принялась бранить Канан-Сиуе:

– Ты, Канан-Сиуе, создал все, создал реки, долины, берега Бее Рокан, алые крылья араре, деревья, рыб и зверей... И ты, который создал все это, забыл создать свет? Я уже стаpa и нетвердо хожу. Я падаю и ушибаюсь. Канан-Сиуе, ты должен сделать свет...

Чтобы избежать новых ссор и упреков, Канан-Сиуе на следующий день поднялся очень рано и отправился искать свет. Он долго шел и пришел в долину, где все звери питались и пили речную воду. Канан-Сиуе превратился в тапира, вставил себе в рот трубочку из дерева эмбауба, чтобы дышать неслышно, лег и притворился мертвым.

Прилетели москиты и спросили:

– Тапир, ты умер?

И так как тапир ничего не ответил, они решили:

– Съедим его, а?

– Нет, – сказал вождь москитов, – подождем, пока прилетят мухи.

Прилетели мухи... Одна из них спросила:

– Тапир, ты умер? А другие решили:

– Съедим его, а?

– Нет, подождем урубу. Прилетели урубу.

– Тапир, ты умер?

– Съедим его, а?

– Нет, – сказал один из них, – подождем, пока прилетит урубу-король.

Прилетел урубу-король. Он опустился на землю, посмотрел на Канан-Сиуе, превратившегося в тапира, и сказал:

– Да, он умер, давайте съедим его.

Урубу-король приблизился и уселся на живот Канан-Сиуе. А тот только этого и ждал. Он схватил урубу-короля, тело которого было покрыто не перьями, как у других птиц, а черными волосами, как у людей из племени каража, и приялся душить его.

– Я тебя убью, если ты сейчас же не отдашь мне свет, – сказал Канан-Сиуе.

– У меня нет света, Канан-Сиуе. Нет! Не убивай меня! – взмолился урубу-король.

– Отдай мне свет, или я убью тебя!

Урубу-король почувствовал, что умирает. Тогда он раздвинул волосы на груди и выпустил утреннюю звезду Таина-Кан. Утренняя звезда полетела быстро-быстро, ища небо.

Канан-Сиуе натянул свой лук. Зазвенела стрела и пронзила ногу Таина-Кан, пригвоздив утреннюю звезду к ночному своду. Но Канан-Сиуе не был удовлетворен.

– Это не тот свет, что мне нужен. Он слишком мал.

– У меня нет другого, – простонал урубу-король.

– Есть, есть. Или ты отдашь мне его, или я еще сильнее сдавлю тебе шею.

Урубу-король вздохнул в отчаянии и, раздвинув блестящие волосы на груди, выпустил луну Рендо, которая помчалась искать небосвод.

Канан-Сиуе нацелил свой лук, и стрела полетела. И луна была пригвождена к небу, как раньше звезда. Но и тут Канан-Сиуе не был удовлетворен.

– Я хочу другой свет. Самый большой. Эти два света останутся для ночи. А мне нужен свет для дня...

И он снова сжал шею урубу-короля. Тот снова застонал:

– У меня нет его, Канан-Сиуе...

Но, говоря это, он уже открыл грудь...

И тогда солнце Тшу, ослепительное и прекрасное, выскочило из волос на его груди и стало подниматься в бездонную высоту.

Канан-Сиуе натянул свой лук, и стрела пригвоздила солнце к стенам дня.

И до сих пор оно там. С того времени жизнь полна света.

Тела индейцев стали бронзовыми. Созревшие фрукты налились золотом, а цветы заиграли яркими красками. Вода в реках засверкала под лучами солнца. Теща Канан-Сиуе никогда больше не жаловалась. Никогда.

Вот так появился в мире свет...