Один драм языка

Прибежал палач, стал размахивать ятаганом. Упал Искар на колени, поцеловал полу судейского халата, стал упрашивать, чтобы помиловали его, а судья не соглашается и знай твердит своё:

– Или отрезай ровно один драм, или прощайся со своей головой!

Понял ростовщик, что без подкупа ему не выкрутиться и сказал:

– Праведный судья! За свою справедливость возьми и ты от меня тридцать кошельков денег. А своему должнику я прощаю и долг и проценты. Не хочу я его увечить. Помоги мне расхлебать кашу, которую сам заварил. Чёрт меня попутал, вот я и подписал такой договор.

– Рубите голову этой собаке ! – громко крикнул судья.

Палач потащил трясущегося от страха Искара, а тот крепко вцепился в халат судьи и заверещал:

– Смилуйся, господин! Ведь и ты такой же правоверный, как и я.. .

Тут в ноги судьи упал Омер, поцеловал его туфлю и попросил помиловать ростовщика.

– Хорошо, пусть будет по-вашему! – важно сказал безбородый судья. – Я прощаю тебя, Искар, потому что твой должник просит меня об этом. Но запомните хорошенько, что мусульманский закон твёрже камня!

Дал ростовщик судье тридцать кошельков набитых деньгами, а судья заставил его поцеловать Омера.

– Теперь я запишу в судебной книге, что дело улажено по взаимному согласию и никто ничего никому не должен, – сказал судья.

Обрадовались Омер и ростовщик, поблагодарили молодого судью за великодушие и справедливость и поспешили уйти. Не успела за их спиной закрыться дверь, как открылась другая, и в комнату вошёл настоящий судья. Вдоволь насмеявшись, он сказал Мейре:

– Женщина! Твоя голова мудрее Корана, да простит меня аллах! Если бы ты была мужчиной, то лучшего судьи нельзя было бы найти на всей земле падишаха!

Мейра поблагодарила судью за оказанную ей большую услугу и предложила ему пятнадцать кошельков с деньгами, которые получила от ростовщика. Но судья не только не взял их, но дал ей ещё один в награду за её ум и находчивость. Мейра, как и подобает, поцеловала полу халата судьи, закрыла лицо белой паранджой и вернулась домой раньше своего мужа, который зашёл с Искаром в кофейную, чтобы угоститься по случаю счастливого избавления.

К обеду вернулся радостный Омер. Открыл он калитку, а жена увидев его в окно начала над ним подтрунивать:

– Вот и Омер с отрезанным языком!

– Не угадала! – ответил ей муж. Мейра притворилась удивлённой – подумать только, её муж разговаривает с ней как ни в чём не бывало! А Омер стал ей рассказывать:

– Аллах – да живёт в вехах его имя! – и умный судья – да будет он жив и здрав! – избавили меня от беды. Жадный Искар наказан сполна, А до чего же хорош собой молодой судья, румяный, как яблоко. . .

– Неужели он красивее меня? – спросила хитрая Мейра и показала деньги, что принесла домой.

Заплакал Омер от радости, опустился на колени перед своей разумной женой и три раза поцеловал её в лоб. А когда Мейра рассказала ему всё, как было, то стала ему ещё дороже.

С тех пор Омер всегда слушал мудрые советы своей жены. Он стал старательно работать и через несколько лет они так разбогатели, что смогли с лихвой вернуть свой долг.