Один драм языка

Через месяц сыграли свадьбу. Пригласил Омер музыкантов и плясунов, столы ломились от всевозможных яств. Целую неделю продолжался свадебный пир. Все дивились прекрасному убранству комнат, богатому угощению.

Зажил Омер со своей молодой женой, словно бей, и думать совсем перестал о том, как вернёт такой большой долг. Истратив половину денег, он наконец занялся торговлей, как и обещал Мейре. Однако не напрасно говорят старые люди: Не берись за гуж, коль не дюж . Не лежало у Омера сердце к торговле.

Быстро пролетело шесть лет. Увидел Омер, что деньги у него на исходе и приуныл. Ночами не спит – вертится, вздыхает. От мрачных мыслей похудел Омер, согнулся в три погибели.

Спрашивает его Мейра, что с ним, а он только одно твердит:

– Оставь меня в покое! Пропала моя головушка. . .

А Мейра знала об уговоре с первого дня, однако молчала – всё надеялась, что её муж как-нибудь да справится.

Когда осталась одна неделя до назначенного срока, Мейра решила пойти к судье.

«Видно, мой муж так ничего и не придумает. Пойду-ка я к судье, попробую его умилостивить. На что мне муж без языка!»

Пришла она к судье, отвесила ему три глубоких поклона, оставила дорогой подарок и ушла, не сказав ни слова. Тоже самое она сделала и на другой день.

«Эта женщина не зря меня так обхаживает, – подумал судья. – Видно хочет о чём-то попросить, да не смеет, бедняжка.»

На третий день Мейра опять пришла к судье, поклонилась ему в ноги, оставила подарок и пошла обратно. А судья приказал слуге вернуть её.

– Женщина! Вот уже третий день ты приходишь ко мне, но всё не можешь решиться сказать свою просьбу. Поведай мне, что тебе надо от меня? Говори! – сказал ей судья.

А Мейра только того и ждала. Она низко поклонилась, поцеловала у судьи полу халата и сказала:

– Ах, милостивый судья! Твоя доброта мне развязала язык. У меня действительно есть к тебе просьба: позволь мне в следующую пятницу только часок посидеть на твоём месте в суде.

– О, женщина! Клянусь аллахом, что исполню твою просьбу. Если хочешь, ты можешь остаться на моём месте весь день!

Мейра поцеловала туфлю судьи, поблагодарила его и довольная ушла.

Настал назначенный день. Ни свет ни заря послал Искар своего человека к Омеру за деньгами. А откуда у Омера деньги? Он показал слуге кончик языка и сказал:

– Вот так я рассчитаюсь с твоим хозяином! – и тут же заплакал.

Вернулся слуга и передал ростовщику ответ Омера.

– Ах, так! – вскричал Искар. – Пойдём скорее к судье!

В это время Мейра пришла в суд. Судья дал ей свой халат, надел ей на голову белую судейскую чалму, а сам спрятался в соседней комнате и стал смотреть в замочную скважину, что будет дальше.

И вот – приходит ростовщик, волоча за шиворот заплаканного Омера. Оба они поклонились безбородому судье, а тот помолчал некоторое время, посасывая свой кальян, а потом и спрашивает:

– Почтенные купцы, что привело вас ко мне?

– Рассуди нас, справедливый судья, – ответил ростовщик и начал рассказывать о займе и договоре.

Выслушал мнимый судья Искара и обратился к Омеру.

– Так ли это, Омер, как рассказывает почтенный Искар?

Омер заплакал ещё сильнее и потвердил что ростовщик сказал истинную правду. Тогда молодой судья раскрыл книгу законов, полистал её, остановился на какой-то странице и зашевелил губами, делая вид, что читает. Наконец он закрыл книгу и обратился к Искару:

– Да, да, ты имеешь полное право! Так написано в этой священной книге. А бритву ты принёс?

– А как же! – воскликнул ростовщик. Он вытащил острую бритву и стал размахивать ею под носом несчастного Омера.

– Эй ты, почтенный! – прикрикнул на него судья. – Смотри не ошибись! Ты должен отрезать от языка своего должника ровно один драм. Иначе худо тебе придётся!

Испугался ростовщик.

– Праведный судья! – сказал он. – Почему ты так говоришь? Если я ненароком отрежу немного больше, то доплачу Омеру за убыток. А если отрежу меньше – будем считать, что я сделал ему подарок.

– Замолчи, неразумный! – громко крикнул судья. – Как ты смеешь выдумывать свои законы! Немедленно решай! И помни, если отрежешь чуть больше или чуть меньше одного драма, я прикажу палачу отрубить тебе голову. Так написано в священной книге.

Не на шутку перепугался Искар и начал умолять:

– Прости меня, праведный судья! Мне и в голову не приходило вмешиваться в твои судейские дела. Не нужен мне язык моего должника. Дарю я ему и тридцать кошельков денег, ведь мы были с его отцом – а пошлёт его аллах. . в рай! – лучшими друзьями.

Услышав эти слова судья ещё больше рассердился и крикнул:

– Немедленно позовите палача! Я научу этого ростовщика, как надо уважать договор, скреплённый судейской печатью!