Отцов дар

Жил себе на свете хороший человек. Было у него три сына — двое умных, а третий — Иван-простофиля. Умные поженились, семьями обзавелись, а Иван всё на печи лежит да на жалейке играет.

Пришла пора отцу помирать. Собрал он сыновей и говорит им:

— Сыны мои родные, сыны мои милые! Богатства большого я вам не оставляю, но уважьте одну мою просьбу: когда я помру, приходите ко мне на могилу ночевать три ночи подряд. Первую ночь — старший, вторую — средний, а третью — младший. А когда придёте, то скажите: “Жёлтый песок, рассыпайся, сосновый гроб, открывайся, отец, из могилы подымайся!” Вот и всё.

Сказал сыновьям это, сложил руки и умер.

Схоронили сыновья отца. Ну, надо идти старшему ночевать на могилу. А ему боязно, да и жена не пускает: “Куда ты пойдёшь, ещё пропадёшь там! Что я одна тогда делать буду?”

А нехорошо не выполнить отцову просьбу.

— Пошли вместо себя Ивана,— советует жена.— Коли с ним что и случится, то никто и жалеть не станет.

Просит старший Ивана:

— Сходи, братец, за меня на отцову могилу. А Иван, лёжа на печи, отвечает:

— Что я дурак, ходить за других? Придёт мой черёд, тогда и пойду. Брат чуть не плачет:

— Сходи уж, Иванка! Видишь, жена меня не пускает.

— Ну ладно,— согласился Иван,— ты только скажи жене, чтобы она сшила торбу побольше да положила в неё два каравая хлеба. Там я хоть вволю наемся, а то дома ваши жены мне и поесть как следует не дают.

Сшила жена старшего брата большую торбу и положила туда два каравая хлеба. Взял Иван торбу и пошёл к отцу на могилу.

Пришёл и сказал, как отец учил:

— Жёлтый песок, рассыпайся, сосновый гроб, открывайся, отец, из могилы подымайся!

Всё так и вышло. Поднялся отец, поглядел на Ивана и говорит:

— А где ж мой старший сын?

— Он, видишь, боится тебя, вот меня и послал,— отвечает Иванка, уплетая краюху хлеба.

— Ну что ж,— вздохнул отец,— тогда его доля будет тебе. Слушай меня, сынок: на зелёных лугах, на шелковых травах-муравах сивый конь пасётся, с золотою гривой. Днём он пасётся, а ночью гуляет, а как крикнет добрый молодец — вмиг к нему подбегает. Коли нужен он будет тебе — ты крикни-свистни громким голосом, и конь станет перед тобой, как лист перед травой. А как натешишься им, пусти его опять на зелёные луга, на шелковые муравы.

Сказал так отец, лёг опять в гроб — могила вслед и закрылась.

Отошёл Иван от могилы, крикнул-свистнул громким голосом — прибегает к нему конь сивой масти с золотою гривой.

Стукнул конь копытами:

— Чего звал, Иван Иванович?

— Хочу на тебе прокатиться.

— Это можно.

Вскочил Иван на коня и полетел. Весь свет три раза облетел, земли не касаясь. Примчался назад.

— Хватит,— говорит он коню,— натешился я! А теперь беги на зелёные луга, на шелковые муравы. Днём пасись, ночью гуляй, а как крикну — ко мне прибегай!

Пустил он коня, а сам домой воротился. Забрался на печь, ноги на перекладину поставил и играет себе на жалейке. Умные братья дивуются: “Ишь ты, ничего с ним не сталось!”

Пришла вторая ночь — надо среднему сыну к отцу на могилу собираться. Начал он Ивана упрашивать:

— Сходи-ка ты, братец, за меня...

— Да что я — нанятой вам! — злится Иван.— Тебе надо — ты и ступай!

А тут невестка с плачем пристала к нему:

- Сделай, Иванка, милость: сходи за брата на отцову могилу!

— Ну ладно,— согласился Иван.— Давайте два каравая хлеба!

Приготовили ему торбу, он и пошёл. Пришёл на могилу, сказал, что следует. Отец поднялся и опять удивляется:

— Почему ж это средний сын не пришёл меня навестить?

— Он боится тебя,— говорит Иван,— вот и не пришёл.

— Ну что ж,— вздохнул отец,— тогда и его доля будет тебе. Слушай меня, сынок: есть на тех же зелёных лугах, на шелковых муравах ещё один конь — гнедой масти. Он тоже будет тебе служить.

Облетел Иван дважды свет на коне гнедой масти и домой воротился.

На третью ночь настал его черёд. Пошёл он к отцу на могилу. Поднялся отец и говорит:

— Жалко мне тебя, сынок: ты всё один ко мне ходишь... Ну, так пускай же и третий конь служит тебе. А пасётся он на тех же зелёных лугах, на шелковых муравах, и масти он буланой. А теперь больше ко мне не ходи.

Сказал это отец, лёг в гроб, а могила за ним и закрылась.

Облетел Иван один раз свет на коне буланой масти. Потом домой воротился, лёг на печь и играет себе на жалейке.

— Ну и ну,— удивляются умные братья,— наш дурень-то нигде не пропадёт! Уж теперь мы ему хлеба по два каравая давать не будем — хватит с него и затирки!

Тем временем зачудила в том царстве от нечего делать царская дочь: забралась на третий ярус в тереме, села у окошка и объявила, что кто, дескать, к ней на коне доскачет, за того она и замуж выйдет.