Три брата

Да, зашел он в первый магазин: стоит пустой совершенно. Вышел, плюнул. Зашел он во второй, смотрит – стоит весь полнеющий грязью. Зашел ои в третий магазин, то смотрит – полный был весь набит навозом, вот и богатство где-ка. Потом приходит он к своему коню, обседлал его, сел и поехал, и в скорое время приехал к братьям. Братья спросили его:

– Ну, что там, Иван, за богатство?

– А там все пустое, братья. Сейчас сотрем надпись.

Сейчас соскакивает Иван с лошади, стирает надпись и говорит братьям такую вещь:

– Так вот, братья, скажите мне, кто поедет туда, где убитому быть? Исполнить надь родительское слово и потешить старика. Вы, кажется, помните его заказ? Тогда братьи обои, как один, ответили:

– Нет, Ванюша, брат меньшой, мы не желаем на смерть ехать, а ты как хотишь, а мы жить хочем. Ну, он потом им говорит:

– Нет, братья, вы не так смотрите, надо кому-нибудь нам из трех ехать исполнить отцовскую задачу. Братья второй раз категорически отказались:

– Мы не поедем. Тогда он сказал:

– Ну, братья, тогда я поеду, дожидайте меня на этом месте до тех пор, пока не вернусь. Может, и год и два проеду, ну, Дожидайте меня, домой не уезжайтe, все равно исполню я отцовскую задачу, если буду жив. Дожидайте до трех лет.

Так с тема словами распростился с братьями и пустился в ту дорогу, где живому не быть.

Вот едет он путем-дорогою, и едет, едет, едет, едет, близко ли, далёко, низко ли, высоко, едет и поджимает своего дорожного коня. Вот уж он проехал порядочно места, истощали у него съестные припасы и также лошадиный фураж. Более всего он стал заботиться то, что не стало лошадиных запасов. "Не будет подо мною скоро доброго конях.

И сам уж сутки голоден. Потом видит, на возвышенном месте стоит избушка. «Ну, ладно, слава богу, скоро доеду».

Подъезжает к избушке, избушка вертится на курьих ножках, на петушиной головке. Когда слез с лошади, и говорит:

– Избушка, избушка, повернись к лесу глазами, ко мне воротами, мне не век вековать, одну ночь ночевать!

Избушка остоялась.

Заходит он в избушку и видит сидящую старую старуху на стуле. Старуха вскочила со стула, носом начала в жаратке варить, языком печь пахать, и титьки через грядку веснут. Наконец, заговорила:

– Фу-фу, – говорит, – на Руси не бывала, русского духу не слыхала, а теперь вижу и слышу. Съем, съем, молодец, давно человечьего мяса не едала. А он стоит, в губах крови нет:

– Что ты, бабушка, смилуйся; холодного, голодного и сразу начинаешь есть. Ты бы накормила, напоила, баню истопила, кости попарила. Тебе мягче бы стало, старой ведьме, есть.

Старушка приобдумалась, стол накрыла, напоила, накормила ив ту же минуту баню истопила, в бане выпарила. В бане попарила, в кровать уложила, села на табуретку и стала вести выспрашивать:

– Скажи-ко ты, молодец, какого роду, какого племени, как те зовут и куда ты идешь? Он долго думал и сказал:

– - Я есть, бабушка, не царский сын, не королевский сын, а Самсона Самсоновича Самсонова сын.

(Уж надо было ему придумать.) Старушка Сразу же ему и сказала; – А Самсон-то ведь мне был брат родной, второй; теперь-то он помер, так ты есть мой племянничек. Скажи, куда ты идешь, и для тебя я все сделаю.

– Вот, тетушка, куда я иду. Иду я в тридевятое государство к прекрасной царевне за живой водой и за мертвой, за молодильными яблоками и манежными ягодами.

– Ох, ты, племянник мой, туда хоть есть много ходней, да мало выходцей. Ну, уж ладно, побудь у меня сутки, я подумаю.

Вот он побыл у тетушки сутки, тетушка и говорит ему:

– Вот, Ванюша, сейчас мало я тебе помогу. Мы уж от царевны приставлены сторожа, чтобы ворон не пролятывал и молодей не проскакивал. Да, а мне уж тебя приходится пропустить, потому что ты есть мой племянничек, скрыть от царевны.

Теперь она ему еще и говорит:

– Ну, Ванюша, теперь ты свою лошадь здесь оставь, а я тебе свою дам, потому что на ней ты не проедешь. А потому даю, чтобы узнала моя сестра, а та в два раза хуже меня. А я в то время твою лошадь откормлю. А моя лошадь дорогу знает.

Тогда он сел на лошадь, простился с бабушкой и поехал. Ну, скоро ему дорога показалась. Вот уже и видит – стоит избушка, подъезжает к избушке, выбегает старуха, очень злая, и говорит:

– Эй; слуги, берите эту лошадь, ведите к нашим. Если понюхается – то родня, если полягается – то не наша.

Сейчас слез он с лошади, повели к ейным лошадям. Слуги приходят:

– Бабушка, понюхались.

– Ну, ладно, заходи в избу, верно, племянничек.

Сейчас Ванюша заходит в избу, старушка накрыла стол, накормила, напоила, водочкой угостила, баню истопила, выпарила, уложила его в кровать.