Шкип

Не в котором царстве, не в котором государстве был-жил царь. У него были сын да дочь. Дочерь звали Марией, а сына, уж конечно, Иван, как все больше Иваны, дак! Вот стали они на возрасте. Отец и говорит сыну своему:

– Вот что, сынок, – говорит, – я чувствую в себе, что я скоро умру, тебе надо будет жениться и взять престол.

– Ну, так что же, батюшке, на ком я буду жениться? Благослови меня. И вот он говорит:

– Вот, сынок, я тебе даю перстень, и кому поладится этот перстень, ты бери себе в жены, не считая, будь она крестьянска или купеческа дочерь, или хоть какой вдовки дочерь, все равно.

И вот, так недолго царь поболел и умер. Остался царевич не женатый, остался он со своей сестрой. Что же, надо жениться и на престол стать. Вот он там сначала по царским дочерям, по королевским – никакой этот перстень не ладится: то мал, то велик, – нет ему невесты по родительскому благословению. Потом он уже стал по купецким дочерям и по крестьянским ходить. Одним словом, перебрал всех, ну, никому не ладится, хоть ты что хошь. Вот раз они сидят с сестрой. Пьют чай.

– Слушай, сестра, примери ты этот перстень себе.

– Ну, что, брат, хоть бы и поладился мне этот перстень, все равно я тебе не жена, раз ты мне брат.

– Ну, дак все-таки, сестра, применись, однако, я тебя не прошу, что ты будь моей женой. И вот так она говорит:

– Ну, что же, дай я тебя потешу, примерю кольцо это.

Взяла это кольцо, надела на руку, и точно по ейной руке оно и лито было. Вот он и говорит сестре:

– Ты знаешь, мне отец дал благословенье – кому это кольцо приладится на руку, того и брать. Оно никому не ладилось, кроме тебя, значит, отцово благословенье надо исполнять – и тебе за меня надо выходить замуж.

Она сейчас ему и говорит:

– Слушай, брат, как же я пойду за тебя замуж, закон-то ведь не позволит, что брат на сестре будет жениться.

– Ну, как хотишь, сестра, а теперь подумай да реши. А уж отцовское благословенье надо выполнить, как раз он благословил.

Вот она думала сутки. Он спрашивает:

– Ну, как, сестра, подумала?

– Да нет еще, дай мне трои сутки.

И всяко она подумала, но ничего не выходит.

Пришла к брату, говорит:

– Ну, на это кольцо, а уж я трои сутки додумаю, тогда надену, когда выйду за тебя замуж.

– Ну, ладно, сестра, через три дня будем приступать к свадьбе.

– Ладно, хорошо.

Пошла она прочь, собрала денег порядочно и тайным образом выехала из города. Поотъехала она город, два, третий, остоялась и купила домик. Купила домик и взяла одну вдовку в дом к себе вниз, а сама помещалась наверху. А у вдовки был сын, Иваном звали. И вот она, конечно, купила товару, начала торговать. Наняла приказчиков и этого мальчишка взяла у вдовки продавцом, ну, хотя для начала, конечно, подбегалом, помощником.

Начинает она торговать, и пошло дело. Когда этот мальчик подрос, то она провела его старшим приказчиком, и он так хорошо выучился в торговлю, что она его хвалила очень за его работу. Этому Ванюшке исполнилось двадцать лет. И она всегда ходила с ним разговаривать, приглашала его в гости вверх, поила чаем и любила его лучше всех из приказчиков. И вот, в одно прекрасное время эта хозяйка так Ванюшке понравилась, что он и говорит матери. А не знал, что она царская дочь:

– Ну, мама, я хочу на хозяйке жениться, может, она пойдет за меня?

Мать ему и говорит:

– Что ты, дурак, делаешь теперь? Если ты скажешь, она изобидится, прогонит тебя. Плохо тебе жить, что ли, она нас прогонит и с квартиры совсем.

Начала его ругать и бить даже, поднялся у них в общем шум. А она слышит все там наверху, весь ихний разговор. Она вдруг спускается книзу и говорит:

– Ну, что, бабушка, у тебя со сынком?

– Да ну его к чорту, дурной, затеял такое, что и говорить-то нечего!

– Да ты скажи все-таки.

– Да слушайте, хозяйка, и говорить-то нечего, затеял пустое, дурак, и говорить не стану!

И так она не сказала ни слова и ушла. И он ничего не говорит, конечно.

На другой день ушел в лавку, торгует. И так прошел с месяц, он опять приходит к матери и говорит.

– Слушай, мама, я все равно буду на хозяйке жениться:

Она его опять бить, ругать.

– Да что ты, дурной, худо ли тебе жить? Она тебя кормит, одевает, все у тебя есть, а ты скажи только, она прогневается и прогонит нас всех!

Она опять услыхала, спустилась к ним.

– Что он у тебя, хозяйка, все просит, а ты не даешь? Уж не жениться ли он просит?

– Да что ты, хозяюшка, жениться! Он еще молод, и говорить-то нечего, ничего ему не позволю.

Так она и ушла опять. И вот опять он ушел в магазин. Прошел еще месяц. Нет уж, он задумал: «Там будет, что будет, а уж буду».

Приходит к матери.