Крестьянский сын и жар-птица

– Так что, Олександра-царевна, скоро ты забывать стала, как не узнала Ивана-царевича.

Она прибежала кряду к нему, обняла и стала плакать.

– Ну, не плачь, прекрасная царевна, мне надо ехать. А ты никому про меня не говори, все равно еще два раза мне надо тебя спасать.

Сам вскочил на лошадь и уехал в лес к тому названному Ивану-Царевичу. А тот ухоронился в лес, чтобы хоть его-то не съел змей. – Спаситель тоже!

Как только увидал, что едет этот богатырь, то кряду стал спрашивать и узнал, что он есть Иван-царевич. Вот он стал говорить:

– Слушай, Иван-царевич, остойся минутку, я с тобой заговорю. Отдай мне, Иван-царевич, языки, а бери с меня, сколько тебе надо денег или чего ты пожелаешь. Он говорит ему:

– Ты ведь сам знаешь, что они не продажны, а оветны.

– А что за овет?

– А вот по пальцу с ноги и по пальцу с руки даешь, вырежу, – тогда бери.

Он согласился, дает ему руку, он обрезал ему ножом палец с руки и палец с ноги; отдал ему языки, и сам уехал. А названный Иван-царевич приехал к царевне и сказал:

– Слушай, если скажешь, что не я убил змея, то я теперь убью тебя саму!

Она ему и говорит:

– Слушай, Иван-царевич, я согласна быть твоей женой и никому не скажу, что не ты убил змея.

Вот они поехали в царство. А Иван-царевич тем временем приехал к тому каменю. Как подъехал, то соскакивает с коня, снимает уздечку и седёлку, конь и заговорил:

– Слушай, Иван-царевич, не спускай меня под камень, а я лучше пощиплю травы и, когда надо, – крикни, и я буду служить тебе верой и правдой. А сбрую и меч положи под камень.

Он тогда:

– Но, ладно, коли так, я тебя спущу, не извернёшься?

– Нет, Иван-царевич.

А сбрую и все боевые припасы спустил под камень. Приходит потом домой и свалился спать. И вот он спал трои сутки беспробуду. А на четвертые сутки пришла царю опять тревога от девятиглавого змея. Этот угрожает еще пуще, чем первый. Потом царь подходит опять к названному Ивану-царевичу.

– Ну, Иван-царевич, коли взялся спасать царевну, так собирайся!

Опять таким же манером они поехали, и Иван-царевич пошел за нима вслед к тому же каменю. Приходит к каменю. Достал все доспехи и стал кричать своего коня. Только крикнул, конь несется, точно молния, и стал перед ним, как вкопанный. Он его обуздал, обседлал, надел на себя латы богатырские и поскакал. Вот прискакал под гору, а уж там была царевна. А этот самозванец скрывался в лесу. Начинает вода ставать. Выстала до девяти раз, и на десятый выстал змей.

– Фу-фу, – говорит, – ты моего брата убил, меня не убьешь – я посильнее его в два раза. Возьму на долонь, другой прихлопну, и останется грязь да вода! Он и говорит:

– Ну, не хвастай, поганое чудовище, в поле едучи. Чем спорить, дак давай лучше воевать!

И вот кряду же обои разъехались. В первый раз съехались – Иван-царевич отрубил змею три головы. второй раз съехались – опять три головы отрубил и на третий – тоже три. Сейчас спускается, языки отрубил, в карман сунул и сам прочь поехал. Подъезжает к царевне. Тая с радостью бросается к нему обнимать, а он ей и говорит:

– Надь мне ехать, прекрасная царевна.

Сам сел на коня и уехал. А в это время тот Иван-царевич дожидает его на дороге и говорит:

– Ну, слушай, Иван-царевич, продай мне языки или бери, что хоть.

– Ты знаешь, что они оветны. Вот дай еще вырежу по пальцу и вырежу из спины ремень.

И он на это согласился.

Кряду же Иван-царевич отрезал у него по пальцу и вырезал ремень со спины. А этот царевич поскакал к царевне.

– Будешь ли говорить, что не я убил змея, тогда сейчас убью!

– Нет, Иван-царевич, уж первый раз не сказала, дак и второй не скажу, а буду твоей женой.

После этого они отправились в город. А Иван-царевич к своему каменю. Убрал латы и сбрую, а коня спустил на волю и сам пошел, повалился спать. Спал он весь день. Вот прошло шесть суток, и приходит посол и просит опять же царскую дочерь в замужество за двенадцатиголового змея. Царь прочитал письмо, испугался, кряду пришел к Ивану-царевичу и говорит:

– Но, Иван-царевич, спасешь еще раз – и потом свадьбу будем играть.

И кряду стал собираться. Отец и мать вышли ее провожать и плачет. И она тоже плачет и говорит:

– Может быть, поди знай, и не вернусь, змей двенадцатиголовый, и трудно будет с ним Ивану-царевичу!

Поди знай, про которого сказала она! Они поехали. А Иван-царевич идет к этому каменю. Достал сбрую и латы и закричал коня. Конь прибежал к нему и стал как вкопанный. И вот надел он ему седло, уздечку, а на себя – латы богатырские и поскакал к озеру. Прискакал к озеру – еще змея не было. Царевна выходит из кареты и говорит:

– Слушай, Иван-