Как Елена-королевна вывела царского сына от волшебного короля

Не в котором царстве, не в котором государстве был-жил знаменитый купец. Но он не имел никакой торговли, а имел громадные земли для посева и много имел рабочих. И этот избыток хлеба продавал в разные государства, и из-за этого он оборот большой получал денег. Когда он насеет хлеб весной, то обирает на осень, скажем, в августе месяце, и говорит рабочим своим:

– Вот когда будете хлеб обирать, то смотрите, не оставляйте одной зернины на пожне, смотрите, чисто обирайте, чтобы не было покушения от зверья или от птиц.

И эти слуги, работники, конечно, это все исполняли. И вот раз они обирают хлеб и так дочиста обирали, что, думали, ничего не осталось. На это время все-таки оставили они в главной полосе, может быть, несколько десятков зернин и сами даже не знали. Но птицы пользовались тем случаем и стали следить. Во-первых, прибежала мышка и прилетел воробушке, малая головка. И вот они поели три зернышка, на четвертом подрались; и так сильно подрались, и заспорили. Потом мышка и говорит:

– Ну, коли так, кто заберет сильнее, тот и будет правее. Заговорила мышка:

– - Сколько будет бегучего зверья, то идите мне на помогу. А воробушко сказал; – А сколько есть летучей птицы на свете и пусть мне летит на помогу.

Ну, это поле было около пятисот десятин земли, и полное поде налетело зверья и птиц, и пошла у них промеж собой битва, можно сказать – война. И вот через сутки, сколько они бились, не осталось ни одной животной живой, только остался один орел, сидячий на лесине, раненый.

И случилось пойти на охоту молодому царевичу в ртом же городе. Он был недавно только женат. Он приходит на широкое поле и видит – все поле усеяно зверьем, и все были мертвые. Когда он прошел это поле, на краю видит – сидит орел на сосне на самых низких суках; он прицелился, хотел его стрелить. Орел ему и заговорил:

– Слушай, Иван-царевич, не стреляй меня, возьми меня к себе.

Он опустил ружье и раздумался: «Ну, что я его понесу, такого громадного зверя, мне и не унести будет».

И хочет второй раз стрёлить. Уже поднял ружье, опять он заговорил:

– Слушай, Иван-царевич, не стреляй в меня.

Так сильно испугался, что чуть не упал с сука. Он опустил ружье. И вот опять царевич раздумался: «Что же он не велит стрелять, куда я его унесу?» Орел и опять заговорил, ну, так испугался, что уж Закрыл глаза.

– Слушай, Иван-царевич, не стреляй, я тебе пригожусь, отомщу, если ты меня возьмешь к себе. Царевич ему говорит:

– - Слушай, орел, если я тебя возьму, то мне тебя не унести будет.

– Я как-нибудь около тебя хоть на крыльях, только возьми к себе, откорми, а я тебе пригожусь. Тогда царевич согласился и сказал:

– Ну, если можешь, тогда шагай или лети вслед, ну, мне тебя не унести будет, ты слишком большой.

Тогда орел спустился с сука, которо бежал, а которо летел. С большим трудом и с большой силой дошел до государства его, это ему было слишком тяжело. Когда он пришел к нему в государство, то сказал:

– Ну, Иван-царевич, не пожалей меня кормить и прокорми меня девять месяцев, а я тебе все уплачу. Давай мне шесть коров или шесть волов каждые сутки на пропитанье, хоть тебе и трудно будет, но я тебе все уплачу.

И вот Иван-царевич начал его кормить. И прокормил то три месяца. Тогда орел и говорит; – ну, Иван-царевич, отпусти меня теперь полетать, сколько я могу подняться, не бойся, не обману тебя за твое добро, прилечу обратно.

И он его отпустил. Он пролетал целые сутки и обратно прилетел. И сказал:

– Ну, Иван-царевич, только чуть-чуть третью часть мог подняться. Корми меня еще три месяца.

Когда он прокормил шесть месяцев, то у него уж нехватило своего скота, стал покупать на стороне и отпустил его опять второй раз. Когда отпустил второй раз, он пролетал целых шесть суток. Прилетел обратно и говорит:

– Ну, Иван-царевич, еще корми меня три месяца, я только поднялся воккурат на половину.

Когда он прокормил его еще три месяца, то он ему такой громадный убыток сделал, что уже ему было чувствительно. И сказал ему:

– Ну, теперь еще отпусти меня на четверо сутки, а потом я к тебе вернусь и скажу тебе окончательно.

И он отпустил его. Орел пролетал четверо суток, спустился и говорит:

– Ну, Иван-царевич, теперь полетим ко мне, я тебе отомщу все убытки, какие ты сделал, и награжу за все, только полетим. Не бойся ничего, обратно ты легко попадешь, а я тебе таких редкостей дам, каких только ты пожелаешь.

Потом Иван-царевич распростился, конечно, с молодой женой со своей и сказал:

– Ну, жена, не печалуйся, я полечу с орлом за своима убытками, которые он мне обещал возместить.

Уселся на него и стал подниматься.