Дочь Болотного царя

8. Пробуждение

И постепенно Хельга сникла, но слушая слова псалмов,

Сейчас в ее душе возникло виденье из далеких снов.

Как будто бы она малюткой лежит на глади черных вод,

И к ней в гримасах злых и жутких слетают призраки болот.

А самый злой и самый страшный берет ее к себе на грудь,

И от коряг касаний влажных малышке хочется уснуть…

А он, подняв ее повыше, им говорит: «Подите прочь –

Она уснула – так что тише! Моя принцесса, моя дочь!»

И вспомнив страшное виденье, вновь осененная крестом,

Очнулась Хельга в изумленье, поняв, кто был ее отцом!

И сожаление волною ее накрыло в первый раз –

И слезы жаркою рекою лились из покрасневших глаз.

И образ матери приемной печально улыбнулся ей –

И в глубине натуры темной зажглись вдруг искорки огней!

И Хельга вспомнила, как нежно та женщина любила дочь –

Любовь ее была безбрежна, но свет дарила только ночь.

И посмотрев на христианина, она заплакала навзрыд.

И вдруг услышала: «Дочь тины, поедем вместе – путь открыт!

Я отвезу тебя в селенье, где обретешь ты свет души,

Садись за мной без промедленья, нам в путь пора уже – спеши!»

И Хельга вспрыгнула послушно в седло, но позади него,

А он сказал: «Ты ведь бездушна – и красота внушает зло.»

Они скакали день, а вечер лишь только шум дневной затих,

Принес им тягостную встречу – разбойники настигли их!

И окружив, напали разом, вокруг лишь звон мечей стоит,

Их конь убит был почти сразу и мертвый на земле лежит.

Христианин, закрыв собою, пытался Хельгу защитить –

Но пал с пробитой головою, успев лишь нож в врага вонзить!

И Хельга, онемев от боли, застыла горестно над ним,

Поняв, что был он ей так дорог – но им не встретится живым…

Разбойники ее схватили и потащили за собой –

Лучи заката опалили, накрыли Хельгу с головой…

И вот уж жабой безобразной она глядит на них в упор –

Они от нечисти ужасной бежали, выронив топор.

Вернулась жаба к месту боя, слезы льются на траву,

Уносит их песок и хвоя вдаль по зеленому ковру.

Она оплакивает горько Христианина и любовь,

Что зарождалась только-только, и не воскреснет теперь вновь.

Потом, задумавшись немного, она решила закопать

Останки – грудой у дороги не дать им в полночи лежать.

Чтоб звери не могли добраться до человеческих костей,

И пиру гнусному предаться в кровавой темноте ночей.

Но стала рыть она могилу и разорвала лапы в кровь,

Поняв – ей это не под силу, задумалась в печали вновь.

Тогда она решила строить курган… До самого утра

Таскала камни, успокоясь, когда над ним легла гора…

И снова луч рассвета алый раззолотил лицо ее,

Но Хельга, словно не видала, не замечала ничего.

Она решила над курганом воздвигнуть крест, как он учил,

Чтобы за выросшим бурьяном всегда найти, где сном почил.

И вот, скрестив две ветви, Хельга воткнула крест среди камней,

Вдруг на нее спустилась нега – как будто Дух витал над ней.

Она очнулась ночью темной, оставшись девушкой теперь –

Среди прохлады полусонной Христианин стоял над ней!

И сон стряхнув в одно мгновенье она услышала слова:

«Дочь тины – я твое спасенье, садись за мною на коня».

Два призрака и Хельга с ними летели звездною тропой,

Мелькали вдалеке равнины и приближался лес густой.

Вдруг Хельга увидала ниже цепь огоньков, ведущих круг –

Болота дикие все ближе, дурман-трава цветет вокруг.

И в самой середине тины увидела свое лицо –

Сном колдовским в глуби трясины она спит, взятая в кольцо…

Но ядовитая завеса растаяла в болотной тьме,

Когда проснулась мать-принцесса от слов молитвы в тишине.

Христианин креста знаменьем развеял колдовство болот,

И вынес мать и дочь на берег, где встретили они восход.

Он с ними навсегда простился, и Хельге улыбнулся вновь –

В лучах рассвета растворился, а с ним ушла ее любовь…

Она вдруг поняла – на свете любить не сможет никого,

Запомнит этот час рассветный и помнить будет лишь его.

9. Исцеляющий лотос

В то утро аисты собрались, чтоб на зиму лететь на юг,

Но вот один из них, взвиваясь, все облетал болота вкруг.

И, вдруг, он кинулся стрелою к гнезду, взяв перья лебедей,

Он скрылся за туманной мглою, стараясь двигаться быстрей.

Он скинул белые одежды к ногам принцессы, и она,

Вновь полная святой надежды, одела их на дочь сама.

Они взлетели, подняв ветер, что засвистел среди болот,

Солнца свет, лучист и светел водил по небу хоровод.

В то утро викинга супруга видала очень странный сон –

Из лебединых перьев вьюга кружила, укрывая дом.

А в самом сердце той метели тянула Хельга руки к ней,

И тут же лебедем взлетела среди кружащихся огней.

Она проснулась с шумом крыльев, и захотела проводить

В дорогу аистов, ей милых, и им тоску свою излить.