Необыкновенная история, случившаяся с патроном для фейерверка

мне дано удивить мир".

"Я тоже подумывала заняться общественной жизнью, - заметила Утка, - на свете так много всего нужно исправить. Я принимала участие на большом съезде, где мы приняли резолюцию про все, что нас не устраивает в мире. Но, похоже, она не имели большого успеха. Сейчас я занимаюсь только домашним хозяйством, да присматриваю за своим семейством".

"А я создан для общественной жизни, - сказал Патрон, как и все мои родственники, даже самые неказистые. Как только мы появляемся в свете (точнее, во тьме), все взоры устремляются на нас. Я сам еще не выступал перед обществом, но это будет величественное зрелище. Что касается домохозяйства, то оно поглощает лучшие дни нашей жизни и мешает думать о Возвышенном".

"Да, да, о Возвышенном! - согласилась Утка. - Как удачно вы мне напомнили, что пора бы и пообедать". И громко крякая она помчалась вниз по канаве.

"Вернитесь, вернитесь! - взывал Необыкновенный Патрон. - Я еще не кончил!" Но все было тщетно.

"Я рад, что она ушла, - сказал Патрон сам себе. Хоть она и утка, а мозги у нее куриные". Тут под ним что-то опять чавкнуло, и он погрузился еще глубже в грязь. Пришло время поразмыслить, как одиноки бывают гениальные личности.

Вдруг появилось двое мальчишек в светлых рубахах. Они мчались по берегу канавы с котелком и хворостом в руках.

"Это за мной, - сразу решил Патрон. - Делегация!" И он попытался принять достойный вид. "Ух ты! - крикнул один из них. Смотри, какой грязный шест! Как он здесь оказался?" Мигом палка, к которой был привязан патрон, оказалась у них в руках. "ГРЯЗНЫЙ ШЕСТ? - удивился

Патрон. Не может быть! ГРОЗНЫЙ ШЕСТ! Они перепутали меня со скипетром! Это очень лестно".

"Давай бросим его в костер, - сказал второй мальчик. Может котелок тогда быстрее закипит". Они сложили хворост в кучку, положили сверху патрон, и поднесли спичку.

"Великолепно, - сказал Патрон Для Фейерверка, - они хотят запустить меня днем, чтобы все могли меня разглядеть".

"А мы пока поваляемся на траве", - решили ребята. Стоило им улечься под деревом, как глаза у них стали закрываться, и они, пару раз зевнув, заснули.

Патрон был насквозь мокрый, и долго не мог загореться. Наконец, огонь добрался до него.

"Я отправляюсь!" - закричал он, и распрямился. "Я полечу выше звезд, выше луны, выше солнца, выше..."

"Вжж, вжж!" - и он взлетел вверх. "Восхитительно! - завопил Патрон. Я буду лететь так вечно. Какой успех!"

Но никто его не заметил. Он почувствовал странное волнение, нараставшее внутри него. "Сейчас я взорвусь! Я запалю весь мир, и сделаю такой шум, что целый год будут говорить только обо мне". И он действительно взорвался.

"Бум! Бум!" - загромыхал порох. Впрочем, никто его так и не услышал. Только один из мальчишек перевернулся во сне на другой бок. Все, что осталось от Необыкновенного Патрона Для Фейерверка - это палка, к которой он был привязан. Палка шлепнулась прямо на спину Гусыне, которая мирно прогуливалась по берегу канавы.

"Боже мой! - вскрикнула она. Ну и времена! Дрова с неба на спину валятся". И Гусыня пустилась наутек.

"Я знал, что произведу фурор!" - сказал Необыкновенный Патрон и погас.