Пасхальная сказка

«Жить» в этом царстве мертвых можно, если вообще применимо слово «жить». Если бы не две неприятных вещи. Если бы хоть раз можно было увидеть Светлячка и если бы не «черняки». Навстречу им лучше не попадаться. Они – хозяева этого мира, мы их вечные рабы. А вернее еда, ибо они нами питаются, нашим страданием, нашим отчаяньем, осознанием неисправленных ошибок и того, что больше жить нам не суждено. Они чуют это, как голодный стервятник чует запах «свежей» падали. И тогда горе отчаявшемуся. «Черняки» будут рвать его душу на части. Лукавят те, которые говорят, что тени не испытывают боли. Еще как испытывают. И что самое страшное – душа после этого не погибает (как может погибнуть бессмертное?) и «черняки» могут рвать и питаться одной душой десятки, сотни, тысячи раз. Чем больше отчаяние, чем больше ошибок совершил при жизни человек, тем чаще и больнее рвут его «черняки» и тем мглистей место его обитания. Дядя Сок сказал умную фразу: «Это фантомные боли». А мне плевать, как они называются: главное, что очень больно.

Там, где поселили меня, царит полумрак, потому как в царстве теней нет ни гор, ни равнин, ни морей, есть только сумрак. Правда, неоднородный, есть места посветлее, есть места потемнее. Не хотел бы я оказаться в темных местах. Там, говорят, совсем жутко, и царит не наш сумрак, а непроницаемая мгла. Там обитают те, кто при жизни совершил большие преступления. Многие тени там не имеют дара общения. «Самоубийцы!» – потом узнал я. Дар общения отобран у них ровно настолько, насколько им уготовано было прожить, если бы они не наложили на себя руки. Наивные, они считали, что лишая себя жизни, решают и свои неудавшиеся дела. Как бы не так. Мы называем такое место кормушкой, потому что оттуда доносится непрерывное чавканье. «Черняки» там пируют без перерыва и отдыха.

Дядю Сока это возмущает, он все время кричит: «Мой семилетний сын ничего не успел сделать, а все равно во мраке, и «черняки» рвут его душу на части так же, как душу какого-нибудь разбойника». Кричит-то он кричит, если так можно сказать о тени, да кто ж его слушает, кроме меня.

Жить можно – существовать. Даже есть свои плюсы: в этом мире не надо заниматься поисками еды, она просто не нужна таким бесплотным существам как я. Хотя вру, питание и у нас все-таки есть: это общение друг с другом. Но «черняки» всегда стремятся разлучить тех, кто при жизни любил друг друга, им это выгодно, это причиняет душе больше страданий и боли, следовательно, для черных больше еды. Поэтому и нет рядом со мной мамы, нет отца и других близких. Я еще удивляюсь, почему меня до сих пор не разлучили с дядей Соком. «Черняки» обычно, если видят, что какие-то тени начинают дружить и привязываются друг к другу, стремятся побыстрее их разлучить. Для них дружба и любовь как смертельный яд. Дядя Сок говорит, что еще для питания души нужен Свет, потому как на самом деле мы должны быть не тенями, а лучистыми почти солнечными, но из-за того, что не видим Света, серые и бледные. И мы влачим полуголодное существование, хватая всем своим существом небольшое просветление сумрака. Это суррогат света, но большего нам не дано.

Я устал, я смертельно устал быть тенью, я очень соскучился по маме, по Светлячку, по солнышку, по Свету, по настоящей жизни. Да медведь с ней, с жизнью, я устал без Света, без Солнца, без Свободы. Без любимого человека рядом. Я хочу быть Свободным и Любимым!

Многие живут надеждой на древнюю легенду, которая гласит: когда-то, рано или поздно, но придет Разрушитель сумрака, который разгонит всех «черняков» и освободит человека.

Но дядя Сок говорит, чтобы я смирился и оставил глупые иллюзии: «Оставь надежду всяк сюда входящий. Это только легенда. Мы здесь НАВСЕГДА! Света и любимых людей мы теперь никогда не увидим». Однако тайком от меня дядя Сок упорно ищет каждую новоприбывшую тень и тихо спрашивает, что слышно там, в мире живых, не родился ли Тот, кто придет разрушить этот сумрак? Естественно, никто ничего сказать не мог, и для него этот вопрос превратился в своего рода ритуал, он заведомо знал, что ему ответят, но все равно спрашивал. Значит, в тайниках души в нем сохранилась мельчайшая крупица надежды на Спасение.

«Почему мы здесь?» – спрашивал я дядю Сока. Он только качал головой: «Не знаю». Одни говорят, на людях какое-то страшное проклятье. Другие, что Вседержитель мира ненавидит людей и создал их для ненависти. Третьи утверждают, что мы случайное скопление молекул и что нет никакого Вседержителя и даже черные – это плод нашего больного воображения и то, что мы сейчас переживаем – это просто медленный распад молекул, что мы в вечной могиле и превращаемся в чернозем.