Принцесса Скорлупка и Принц Леденец

Я обречен, увы, любить всю жизнь, не имея никакой надежды на взаимность.

Леденец замолчал, а Скорлупка, услышав, что принц влюблен, почему-то покраснела.

— Не могла бы я узнать, — сказала она не без досады, скрыть которую ей не удалось, — кто же она, это прелестное создание, которая сумела полонить ваше сердце?

— О сударыня, — ответил Леденец, — не терзайте меня, не заставляйте заикаться, не требуйте, чтобы я раскрыл вам секрет, который оскорбил бы мое божество, я не переживу, если предмет моего обожания разгневается, вы увидите, как я задохнусь от горя и упаду бездыханным.

— Ой, как нехорошо быть таким жестоким, — сказала Скорлупка. — А я надеялась, что вы будете настолько любезны и совершите ради меня эту небольшую жертву. Хоть я и женщина, я совсем не болтлива, и от меня никто не узнал бы вашего секрета. Но раз вы так ломаетесь, то храните этот секрет про себя, я вовсе не горю желанием его узнать.

— Ваша воля для меня закон, сударыня! — воскликнул Леденец и упал на колени. — У ваших ног принц, который потерял голову, увидев такие совершенства. Накажите безрассудного смельчака, который посмел вас полюбить и сказать вам об этом. Дайте мне пощечину. Чего вы медлите? Удар вашей прелестной ручки мне будет слаще меда.

Скорлупка растерялась от такого поворота, которого совсем не ожидала, и теперь она не знала, как ей следует себя вести. Долг требовал от нее одного, а сердце — другого. Болтушка, заметив, что ее хозяйка в нерешительности, как ей ответить, воспользовалась такой прекрасной возможностью обрушить на всех поток своих слов и прервать молчание, которое она с таким трудом хранила.

— О сударыня, вы были бы более жестокой, чем султан китайский, если бы не пожалели этого бедного юношу. Я сама не в силах сдержать слез, слушая его. Поверьте мне, незачем доставать луну с неба и дуть на воду, обжегшись на молоке, надо ковать железо, пока горячо, будь проклят тот, кто подумает дурное, нельзя надеяться, что все это случиться после дождичка в четверг, но нельзя и забывать, что дорого яичко к Христову дню и что аппетит приходит во время еды, а то как бы не пришлось себе локти кусать, нечего ломаться, напрасно вы думаете, что береженого бог бережет, но всякий знает, что, снявши голову, по волосам не плачут. Конечно, кто я такая, чтобы вам советы давать, как говориться, всяк сверчок знай свой шесток, но ведь известно, что бедность не порок, однако все же пальца мне в рот не клади, так вот знайте, главное, чтобы меч был в руке, и тогда все едино, ешь не хочу, уж можете мне поверить, я в сердечных делах кое-что смыслю, немало сама погрешила в молодые годы, и мой возлюбленный никогда не откладывал на завтра то, что можно сделать сегодня, он был мастер на все руки и все мне твердил: со мной не соскучишься, и это была святая правда, бывало, не оглянешься, как ночка пролетит, лиха беда начало, как говориться в таких случаях, я бы и сейчас охотно с ним позабавилась, но, как известно, человек полагает, а бог располагает; мой дружок вот уже десять лет, как ушел в мир иной, бедняга, так вот, хоть и правда глаза колет, но я не боюсь вас разгневать и буду неустанно повторять: куйте железо, пока горячо!

Эта разумная речь помогла Скорлупке собраться с мыслями. Она еще потешила немного свою гордость, но, бросив взгляд на Леденца, увидела в его глазах столько страдания и любви, что разом забыла все свои благие намерения.

— Встаньте, — сказала она прерывающимся голосом и отпуская глаза. Меня должна была оскорбить ваша страсть, в которой вы посмели мне признаться, не испросив предварительно согласия моего отца, тем более, что вам известно, что он выбрал мне другого мужа. Однако я готова простить вам ваше дерзкое признание, но только если вы мне пообещаете забыть о своей любви, которая меня оскорбляет.

— Нет, сударыня, нет, — прервал ее Леденец. — Я никогда не забуду о своей любви, я слишком честный человек, чтобы дать вам такое обещание, с каждой минутой эта преступная любовь будет все возрастать, но вспомните, несравненная принцесса, что я молчал, что это вы заставили меня вам открыться. И прежде чем вынести свой окончательный приговор, учтите, что страсть моя чище родниковой воды, я хочу, чтобы вы стали моей только с согласия вашего отца и после визита к нотариусу, а пока необходимо вырвать вас из объятий гнусного соперника, который заслуживает всяческого поношения, а не чести делить с вами брачное ложе. Если и после всего сказанного мое признание вас оскорбляет, я готов тут же, не сходя с места, повеситься. И даже если меня за это лишат почетного звания, я все равно буду счастлив принять эту смерть, раз она вас хоть на мгновение позабавит.