Нашествие снеговиков

В лесу снег порошил, сеял, падал, осыпался с прогибающихся под его тяжестью веток, а в поле – летел, кружил, взвивался вихрем. И сквозь него шли, шли и шли снеговики. Шеренга за шеренгой.

У кромки леса, на краю поля стоял человек и не мог понять – за что ему такое наказание? Он поначалу решил, что наткнулся на боевые учения какого-нибудь десантного подразделения. Масштабные учения, большого подразделения, и очень боеспособного. Как нешумно они двигались, эти безмолвные белые воины, как мгновенно и необъяснимо возникали, словно бы из-под земли.

«Ну вот, Ксюша, - мысленно обратился к жене человек, - сходил твой Ванюша за ёлочкой. Когда вернётся, теперь не спрашивай. Пожалуй, встречай Новый год без меня».

Можно было, конечно, попробовать прикинуться своим, внешний вид позволял – снегом Иван Лапушкин был покрыт с головы до пят. Да вот ростом не вышел, и вооружён был лишь пилой-ножовкой в дерматиновом чехольчике. А двухметровая сосёнка, аккуратно спеленатая с помощью бельевой верёвки, на дополнительную маскировку никак не походила. Короче, как ни глянь – чужой среди чужих.

- Не наш, - констатировал за спиной у Ивана глухой хрипловатый голос, - стоит без толку.

- И теплом дышит. – Добавил голос позвонче.

Лапушкин начал медленно оборачиваться. Придал лицу вместо досадливого виноватое выражение, и даже заготовил шутливую фразу о согласии быть «языком». Но не пригодилось ни то, ни другое. Да заготовь он хоть третье и четвёртое, или пусть даже пятое-десятое, и то не пригодилось бы. Ну, с каким таким лицом и что такого весёлого может сказать человек среди ночи у кромки зимнего леса на краю заснеженного поля двум большущим снеговикам. А именно они, а никакие не десантники в белом камуфляже стояли за спиной Ивана. Живые снеговики.

«Замерзаю, - подумал Иван, - нет, уже замёрз, и вижу последний сон. Тот самый, беспробудный, как там, в «Белом безмолвии» Джека Лондона?»

Снеговики безмолвие хранить не собирались

- Вот тебе и первый человек, - ткнул в Ивана мягкой ручищей обладатель хрипловатого голоса. Вылеплен он был великолепно, не какая-то там снежная баба, скатанная шаловливой ребятнёй, а настоящий атлет под стать античным скульптурам, только не из мрамора, а из снега. Весь, кроме носа, который заменяла крепкая острая сосулька. Его звонкоголосый собеседник тоже был хорош, но не так могуч и с морковным носиком.

«Девушка», - безошибочно определил второго Лапушкин.

- Не такой уж он и жалкий, - оценила человека снежная дева.

- Одет тепло, - объяснил атлет, - но это не проблема.

- А я-то думал, вы десант, что у вас учения. – Не сумел скрыть своих первых впечатлений Иван.

- Нет, мы – снеговики! – гордо объявила дева.

- И у нас нашествие! – добавил атлет.

- Мы двое – первые. Самолепные. – Продолжала с нескрываемой гордостью дева. – Мы слепили вторых. Они теперь лепят третьих, а те вылепят четвёртых…

- И пойдём, пойдём, - подхватил свою линию атлет, - по полям, по лесам, по горам и городам…

- А зачем? – искренне удивился Иван. Он как-то внезапно и ясно понял, что всё происходящее не сон, а явь, и коль скоро это нельзя прекратить обычным пробуждением, то требуется хоть какая-нибудь ясность и определённость в столь необычной ситуации.

- Будем повсюду вдыхать тёплый воздух, а выдыхать холодный, - прозвенело из-под морковного носа.

- А потом вдыхать холодный, а выдыхать ледяной, - глухо донеслось из-под носа-сосульки.

- И так, пока не наступит ледниковый период! – Закончили снеговики стройным дуэтом, словно исполняли хорошо отрепетированную литературно-музыкальную композицию, в качестве музыкального сопровождения выступала уже не на шутку разгудевшаяся метель.

- Ледниковый период – два, - пробормотал Иван смущённо, - а я думал, что так только мультфильмы могут называться…

- Ты о чём это, человек? – Насторожился атлет.

- Это я о детях. Вам хорошо – вы вторых и третьих сразу большими лепите, а у человеков вторые бывают сначала маленькими, и, посмотрев «Ледниковый период – 2», сразу просят третью серию…

- Мы тебя не понимаем, - посуровела снежная дева.

- Я вас тоже, - признался Иван, - зачем вам второй ледниковый период?

- Не второй, а окончательный, - облегчённо пояснил нос-сосулька. – Это - чтобы снеговикам никогда не таять!

- Стоять вечно! – Подхватила враз повеселевшая нос-морковка. – Ты только представь себе, человек! Каково?

- Сугробы среди торосов, - без труда представил Иван, и почувствовал скуку невероятную, какую скрыть нельзя. Да и не надо было скрывать.

Дальнейшие события выявили, что важнейшей из наук в деле спасения человечества от второго ледникового периода оказались не ядерная физика, не органическая химия и даже не кибернетика с генетикой, а бесхитростное природоведение.