Легенда об одиноком скворце

Соберитесь с силами, дочери мои и сыновья. За мной! Скорее!!!

Стремительно, как камни из пращи, помчалась эта семья через ущелье. Но и её накрыла сеть.

- Ах! – воскликнули все скворцы.

- О-о-о, - с болью в сердце простонал одинокий скворец.

- Надо ещё быстрее! – прокричал кто-то отчаянный, - За мной, семья моя!

И ещё раз взвилась почти к облакам беспощадная сеть…

- Ах! – разнеслось у подножия гор.

- О-о-о! – протянулось от сердца до сердца.

- Нельзя лететь по прямой, - сказал один из самых хитроумных скворцов, - Надо петлять! Повторяйте за мной, дети мои…

Но и хитрость не помогла, слишком велика была сеть великана, и всё ловчее его броски.

Голосистые пытались запугать Птицееда громкими криками. Сильные надеялись подняться выше облаков и миновать Птичье ущелье, укрываясь за ними…

Всех настигала сеть.

Гибель каждой семьи одинокий скворец принимал как собственную смерть. Ведь каждая семья могла быть его потерянной роднёй. Любой, попавший в сеть скворец, мог быть его братом, сестрой или родителем.

- Моё сердце не вынесет этой боли, - подумал он на третий день, умирая сто первый раз, - Нужно что-то делать. Не должен этот великан всех нас переловить и съесть. Пока нас ещё много…

Подумав так, одинокий скворец сделал сам себе подсказку.

- Я знаю! – закричал он так громко, что его услышали все. – Слушайте нам нужно собраться в одну стаю и лететь так, чтобы стая была похожа на большую птицу. Нас так много, что птица получится очень большой. Больше, чем сеть великана.

- Ты слишком молод, чтобы быть столь мудрым, - сказал, услышав это, один из мудрейших скворцов. – Скажи, кто подсказал тебе эту великую мысль?

- Эту мысль подсказало ему его одинокое сердце, - сказал старый скворец, - Его бедное сердце, которое больное за каждого скворца, как за родного брата.

- А ещё я вспомнил облака, которыми любовался в детстве, - добавил одинокий скворец. – Пролетая надо мной, они становились то рыбой, то птицей, то зверем, а то длинноусым жуком. Наша стая будет такой же изменчивой, как облако.

- Мудрость сердца – хорошая мудрость. Лучше всех остальных, - сказал один из мудрейших скворцов. – Мы принимаем твоё предложение. И просим тебя – будь сердцем стаи.

- Я согласен, - сказал одинокий скворец.

И в тот же миг закончилось его одиночество.

На следующее утро великан увидел, что к ущелью летит невиданных размеров птица. Левое крыло её, казалось, касается горизонта на востоке, а правое – на западе. А хвост её, чудилось, простирался до Ледяных морей. Голова же грозно щёлкала огромным острым клювом.

Страх, охвативший прожорливого Птицееда, при виде столь гигантского пернатого был так велик, что он выронил свою жуткую сеть. Он забился под самую мрачную скалу и притих там, укрыв голову своими кошмарными руками. Он зажмурил глаза… И оттого не увидел, как невиданная птица превратилась вдруг в длинную гибкую змею и заструилась через ущелье. А миновав его, вновь превратилась в огромную птицу, улетающую по направлению к тёплым краям.

И скрылась очень скоро.

Но до позднего вечера кружились над головой одураченного великана лёгкие пёрышки-пушинки.

«Странно, - дивился он, - такая большая птица, а роняет такие маленькие перья».

Много лет прожил Птицеед в птичьем ущелье, надеясь полакомиться молодыми скворцами. Но вместо них всегда прилетала огромная, страшная, грозная птица. Потом Птицеед ушёл в другие места, но у скворцов так и осталась в традиции летать в тёплые края одной стаей.

- Вот такая истории, - сказал под конец мой ученик и, вернувшись на колодезный ворот, рассмеялся почти как человек. – Понравилась?

- Очень, - признался я. - Прекрасная легенда.

- Это был, поправил меня скворец.

- Прекрасная быль, - согласился я и спросил: - Можно ли её записать и рассказать другим людям?

- Можно, - разрешил скворец. – Все люди посчитают это просто сказкой. Ты их не переубеждай. Но посоветуй посмотреть за полётом нашей стаи. Как ловко она меняет очертания. А твоё жаркое подгорело! – добавил вдруг мой ученик и, вновь рассмеявшись, улетел.

Смеяться, кстати, я его не учил. Сам научился. Талантливый птенец!