Нож и Белые Скалы

Дети на целый месяц отправились к морю и поселились там в деревне, стоявшей на голых, открытых ветрам Меловых Скалах [*80], в добрых тридцати милях от дома. Они подружились со старым пастухом по имени мистер Дадни, пастух знал еще их отца, когда тот был маленьким. Он говорил не так, как говорят люди в их родном Сассексе, по-другому называл разные крестьянские принадлежности, но зато понимал детей и позволял им повсюду ходить с ним. Он жил примерно в полумиле от деревни в крошечном домике, где его жена варила чабрецовый мед и нянчила у камина больных ягнят, а у порога лежала овчарка Старый Джим (Молодой Джим, сын Старого Джима, помогал мистеру Дадни пасти овец). Дети приносили ему говяжьих костей -- бараньи кости овчарке ни в коем случае давать нельзя, -- и когда дети приходили в гости, а мистер Дадни пас овец неподалеку в холмах, его жена просила Старого Джима проводить детей к хозяину, что тот и делал.

И вот однажды августовским днем, когда улица, политая из привезенной на тележке цистерны, пахнет совсем по-городскому, дети, как всегда, отправились искать своего пастуха, и, как всегда, Старый Джим выполз из-за порога и взял их под свою опеку. Солнце стояло очень жаркое, сухая трава скользила под ногами, а расстояния казались огромными.

-- Совсем как на море, -- сказала Юна, когда Старый Джим заковылял в тень ветхого сарая, одиноко стоявшего на голом склоне. -- Видишь что-то вдали, идешь туда и ничего кругом не замечаешь.

Дан сбросил ботинки.

-- Когда приедем домой, я целый день просижу в лесу, -- заявил он.

"Вуф-ф" -- проворчал Старый Джим, поворачивая обратно. Он хотел сказать, что ему давно уже пора отдать заработанную им кость.

-- Еще рано, -- ответил Дан. -- Где мистер Дадни? Где хозяин?

Джим удивленно посмотрел на детей, всем своим видом показывая, что не знать этого могут только сумасшедшие, и попросил кость снова.

-- Не давай ему! -- крикнула Юна. -- Пусть сначала отведет нас.

-- Ищи, друг, ищи, -- попросил Дан, потому что местность вокруг казалась пустой, словно ладошка.

Старый Джим вздохнул и потрусил вперед. Вскоре вдали, на фоне серого неба, они заметили маленькое пятнышко -- шляпу мистера Дадни.

-- Хорошо! Молодец! -- сказал Дан. Старый Джим повернулся, осторожно взял кость стертыми зубами и побежал обратно в тень старого сарая -- совсем как волк. Дети пошли дальше. Над ними, зависнув, отчаянно кричали две пустельги. Чайка, лениво размахивая крыльями, медленно летела вдоль гребня белых скал. От жары линия холмов и маячившая впереди голова мистера Дадни стали расплываться в глазах у детей.

Вскоре Дан и Юна оказались перед подковообразной ложбиной глубиной в сто футов; склоны ее, как сетью, были покрыты овечьими тропами. На краю склона, зажав между колен посох, сидел мистер Дадни и вязал. Дети рассказали ему, что вытворял сегодня Старый Джим.

-- А-а, он думал, что вы увидите мою голову одновременно с ним. Кто лучше знает землю, тот видит дальше. Вам, кажется, очень жарко?

-- О да! -- сказала Юна, плюхаясь на землю. -- И еще мы устали.

-- Садитесь рядышком. Скоро начнут расти тени, прилетит ветер, всколыхнет жару и убаюкает вас.

-- Мы вовсе не хотим спать, -- возмущенно возразила Юна, тем не менее ловко устраиваясь в первой же полоске появившейся тени.

-- Конечно, не хотите. Вы пришли поговорить со мной, как, бывало, ваш отец. Только ему совсем не требовалась собака, чтобы прийти в ложбину Нортона.

-- Ну так он же был родом отсюда, -- сказал Дан, растягиваясь на земле.

-- Да, отсюда. И я не могу понять, зачем он отправился жить в леса, среди этих противных деревьев, когда мог остаться здесь. В деревьях проку нет. Они притягивают молнию, и когда овцы спрячутся под ними, то можно потерять их с десяток за одну грозу. Так-то. Ваш отец знал это.

-- Деревья совсем и не противные. -- Юна приподнялась на локте. -- А дрова? Топить углем я не люблю.

-- Что? Поднимись-ка чуть-чуть повыше, тебе будет удобней лежать, -- попросил мистер Дадни, хитро улыбаясь. -- А теперь пригнись пониже и понюхай, чем пахнет земля. Она пахнет чабрецом. Это от него наша баранина такая вкусная, и кроме того, как говорила моя мама, чабрец может излечить все что угодно, кроме сломанной шеи или разбитого сердца, я точно не помню чего именно.

Дети старательно принюхивались и почему-то забыли поднять головы с мягких зеленых подушек.

-- У вас там ничего похожего нет, -- сказал мистер Дадни. -- Разве может сравниться с чабрецом ваша вонючка-