Меч Виланда

Его лошадь потеряла подкову, и поэтому он, добравшись до брода, слез с лошади, достал из кошелька пенни, положил его на камень, привязал свою старую лошадь к дубу и крикнул: "Эй ты, кузнец, тут есть для тебя работа!" После этого фермер сел на землю и заснул. Представьте себе, что я почувствовал, когда увидел, как старик кузнец в кожаном переднике медленно вылез из-за дерева и стал ковать лошадь. Это был Виланд -- сгорбившийся, с большой белой бородой. Я был так изумлен, что подскочил к нему и крикнул: "Виланд! Что ты здесь делаешь?"

-- Бедный Виланд, -- вздохнула Юна.

-- Виланд отбросил со лба длинные волосы, он не сразу узнал меня, потом сказал: "Сам знаешь. Ты ведь предвидел это. Я зарабатываю себе на хлеб -- кую лошадей. Меня сейчас зовут иначе -- Вейланд-кузнец".

-- Бедняжка! -- сказал Дан. -- Ну и что же ты ответил?

-- А что я мог ответить? Он положил копыто лошади себе на колено и сказал, улыбаясь: "Было время, когда я не принял бы этот старый мешок с костями даже себе в жертву, а сейчас рад, что могу за пенни подковать кобылу".

"А разве ты не можешь отправиться обратно в Вальгаллу, на небо, в чертог павших в бою воинов, или откуда ты там пришел?" -- спросил я.

"Боюсь, что нет", -- ответил Виланд, соскабливая грязь с копыта.

Он умел прекрасно обходиться с лошадьми. Старая кобыла тихо ржала от удовольствия. "Ты, может быть, помнишь, что когда было мое время, когда я был в силе, я не слыл эдаким добреньким божком. И теперь я не могу обрести свободу, пока кто-нибудь из людей искренне не пожелает мне добра".

"Ну, так фермер обязательно это сделает. Ты ведь подковал ему лошадь, все четыре ноги..."

"Да, -- ответил он, -- и мои гвозди будут держать долго -- от одной полной луны до другой. Но местные фермеры подобны местной глине -- они такие же скользкие и холодные".

Вы не поверите, но когда фермер проснулся и увидел свою лошадь подкованной, он, даже не поблагодарив кузнеца, взял и уехал. Я так разозлился на хама, что тут же развернул его лошадь и прогнал ее вспять все три мили до вершины Маячного холма, чтобы научить старого невежу правилам учтивости.

-- Так ты был невидим? -- спросила Юна.

Пак мрачно кивнул.

-- В те времена на вершине холма был сооружен маяк. Его всегда держали в готовности, чтобы зажечь сигнал, если в долине Певнсей высадятся французы. И вот вокруг этого маяка я водил и водил его лошадь всю ночь напролет. Фермер решил, что его околдовали, -- и действительно, без колдовства не обошлось. Он начал молиться и кричать. Но мне было все равно! Из него христианин не лучше, чем из меня. Около четырех часов мы наконец увидели, что из монастыря, стоящего на вершине Маячного холма, идет молодой послушник.

-- А кто такой послушник? -- спросил Дан.

-- Вообще-то, человек, который собирается стать монахом, но в те времена люди посылали своих сыновей в монастырь просто как в школу -- учиться. Этот юноша каждый год по нескольку месяцев проводил в монастыре во Франции, а в тот момент заканчивал учение здесь, в монастыре рядом с родным домом. Его звали Хью. В то утро он встал пораньше, чтобы половить рыбу в ручье. Его семья владела всей этой долиной. Услышав крики фермера, он подошел и спросил, что с ним. Тут фермер начал плести удивительные небылицы о ведьмах, колдунах и домовых, но я-то знал, что за всю ночь он не видел никого, кроме кролика да оленя. Жители Холмов ведут себя, как выдры: они показываются только тогда, когда захотят. Однако этот послушник был неглуп. Он посмотрел на копыта лошади, увидел новые подковы, подбитые так, как это умел делать один лишь Виланд. Он забивал гвозди особым способом, получившим название "заклепка Вейланда".

"Хм, -- сказал Хью. -- Где ты подковал лошадь?"

Сначала фермер не хотел говорить, потому что священники терпеть не могут, когда их прихожане имеют какие-либо дела с Древнецами. В конце концов он признался, что лошадь подкована Вейландом.

"А сколько ты ему заплатил?" -- спросил Хью.

"Пенни", -- мрачно ответил фермер.

"Это меньше, чем спросил бы кузнец-христианин, -- заметил Хью. -- Надеюсь, к пенни ты прибавил хотя бы "спасибо"".

"Нет, -- ответил фермер. -- Вейланд-кузнец -- язычник".

"Язычник или нет, а ты воспользовался его помощью, и за всякую помощь должно платить благодарностью".

"Что? -- вскричал фермер. Он был страшно зол, учтите, ведь все это время я продолжал водить его лошадь кругами. -- Что ты говоришь, нахал! По-твоему выходит, надо говорить "спасибо" даже сатане, если он тебе поможет, да?