Меч Виланда

-- Клянусь Дубом, Ясенем и Терновником! -- продолжал Пак, все еще смеясь. -- Если бы кто-то сыграл так несколько сотен лет назад, то все Жители Холмов высыпали бы на эту лужайку, как пчелы в июне.

-- Мы не знали, что этого нельзя делать, -- сказал Дан.

-- Нельзя! -- Маленький человечек прямо затрясся от смеха. -- Совсем наоборот! В старые времена короли, рыцари и мудрецы отдали бы все свои короны, копья и мудрые книги, чтобы узнать, как сделать то, что сделали вы. Если бы вам помогал сам волшебник Мерлин [*10], у вас не могло бы получиться лучше. Вы отворили Холмы! Вы отворили Холмы! Такого не случалось тысячу лет!

-- Мы... мы не нарочно, -- сказала Юна.

-- Конечно, не нарочно! Именно поэтому у вас и получилось. К несчастью, холмы сейчас пусты, все их жители ушли. Я один остался. Я -- Пак, самый древний в Англии Житель Холмов, или Древнец, к вашим услугам. Конечно, если вы этого хотите. Ну, а если нет, то вы только скажите, и я сразу уйду.

Прошло добрых полминуты, а Пак все смотрел на детей, не отводя глаз и не мигая, а дети смотрели на него. Взгляд у Пака был добрый, а губы вот-вот готовы были растянуться в улыбку.

Юна первой протянула ему руку.

-- Не уходи, -- сказала она. -- Ты нам нравишься.

-- Угощайся! -- предложил Дан, протягивая мятый пакет с яйцами.

-- Клянусь Дубом, Ясенем и Терновником, вы мне тоже нравитесь! -- вскричал Пак, срывая с головы свою голубую шапочку. -- Посыпь-ка мне булочку солью, Дан, и я поем вместе с вами. Тогда увидите, каков я. Некоторые из нас, -- продолжал Пак уже с набитым ртом, -- не выносят или соли, или подков, висящих над дверьми, или ягод рябины, или текучих вод, или холодного железа, или звука церковных колоколов. Я же ничего не боюсь! Ведь я Пак!

Он осторожно смахнул с себя крошки и вытер руки.

-- Мы всегда считали, -- начала, запинаясь, Юна, -- что, если бы это когда-нибудь произошло, мы бы точно знали, что нам делать. Но сейчас все происходит совсем по-другому.

-- Она имеет в виду встречу с волшебником, -- пояснил Дан. -- Я никогда в них особо не верил, с шести лет уж точно.

-- А я верила, хотя и не очень, пока не выучила балладу Корбета "Прощайте, награды и феи" [*11]. Ты знаешь это стихотворение?

-- Какое, вот это? -- спросил Пак. Он отбросил назад свою большую голову и начал:

-- Прощайте нынче, феи, --

Хозяйки говорят. --

Пусть чище ли, грязнее,

Но быть нам без наград.

Ведь, как бы ни мели они

Подхватывай, Юна!

В домах и во дворах,

Но кто монетки в наши дни

Находит в башмаках? [*12]

Эхо отдавалось со всех сторон маленькой лужайки.

-- Конечно же, я это знаю, -- сказал он.

-- И потом там есть еще строчки про кольца, -- сказал Дан. -- Когда я был маленьким, мне от них всегда становилось не по себе.

Здесь кольца вековые, --

голос Пака звучал, как церковный орган, --

По ним в минувший срок

До дней Тюдор Марии [*13]

Ступало много ног.

Но со времен Элизабет [*14]

Пришли другие дни.

Фей в вересковом поле нет:

Навек ушли они.

Давно я не слышал этой песни, но к чему притворяться -- это правда. Все Жители Холмов ушли. Я видел, как они пришли в Англию, я видел, и как они ее покинули. Великаны, тролли, водяные, домовые, гоблины, чертята, бесята, духи лесов, деревьев, земли и воды, эльфы, феи, русалки, гномы, карлики, колдуны, жители вереска, стражи холмов и хранители сокровищ, -- все, все ушли. Если же говорить обо мне, то я пришел в Англию вместе с Дубом, Ясенем и Терновником и уйду тогда, когда исчезнут они.

Дан осмотрелся и у нижних ворот увидел дуб, посаженный Юной, ряд ясеней, склонившихся над Выдриной заводью, и старый сучковатый терновник, о который три коровы чесали себе шеи.

-- Правильно, -- сказал он. -- Я этой осенью снова посажу много-много желудей.

-- Так ты уже, наверно, ужасно старый, Пак, -- сказала Юна.

-- Совсем и не старый, а просто, как сказали бы здешние люди, долгожитель. Дай-ка я подсчитаю. Мои друзья выставляли мне по ночам тарелку со сливками еще когда Стоунхендж [*15] был только построен. Да, это было раньше, чем люди каменного века вырыли пруд для сбора дождевых вод ниже Чанктобери [*16].

-- О! -- воскликнула Юна, захлопав в ладоши и закивав головой.

-- Она что-то придумала, -- объяснил Дан. -- Она всегда так делает, когда что-нибудь придумывает.

-- Послушай, а что, если мы будем оставлять тебе немного каши и класть ее на чердак?