Доктор медицины

- и едет туда, где ее ждут. Мы иногда помогаем ей переводить велосипед через ямы. Почти все младенцы, за которыми она следит, выглядят отлично. Она нам сама говорила.

-- Тогда я не сомневаюсь, что она читает мои книги, -- спокойно произнес мистер Калпепер. -- Близнецы на мельнице! -- бормотал он. -- "И изрек он: станьте людьми, сыны человеческие".

-- Кто вы -- доктор или пастор? -- спросила Юна.

Пак даже вскрикнул и перевернулся в сене. Но мистер Калпепер был вполне серьезен. Он отвечал, что он и доктор, и астролог, одинаково хорошо разбирающийся и в звездах, и в лекарственных травах. Он сказал, что Солнце, Луна и пять планет, называемых Юпитер, Марс, Меркурий, Сатурн и Венера, правят всем и всеми на Земле. Эти планеты живут в созвездиях -- он быстро начертил пальцем в воздухе некоторые из них -- и переходят из созвездия в созвездие, как шашки переходят с клетки на клетку. Так, любя и ненавидя друг друга, они вечно движутся по небу. Если ты знаешь их симпатии и антипатии, -- продолжал он, -- ты можешь заставить их вылечить своего больного, навредить своему врагу или вскрыть тайные причины событий и явлений. Мистер Калпепер говорил об этих планетах так, будто они были его собственные, или будто он давно с ними сражался. Дети по шею залезли в сено, как в нору, и сквозь открытую дверь долго смотрели на величественное усеянное звездами небо. Под конец им стало казаться, будто они проваливаются и летят в него вверх тормашками, а мистер Калпепер все продолжал рассуждать о "триадах", "противостояниях", "соединениях", "симпатиях" и "антипатиях" тоном, как нельзя лучше подходившим к обстановке.

У Мидденборо под брюхом пробежала крыса, и он стал бить копытом.

-- Мид крыс терпеть не может, -- сказал Дан, кидая старому пони охапку сена. -- Интересно, почему?

-- На это дает ответ божественная астрология, -- сказал мистер Калпепер. -- Лошадь, будучи животным воинским -- она ведь несет человека в битву, -- естественно, принадлежит красной планете Марсу -- богу войны. Я бы вам его показал, но он сейчас слишком близок к закату. Теперь смотрите: Марс -- красный, Луна -- белая, Марс -- горячий, Луна -- холодная, и так далее; поэтому естественно, что между ними возникает, как я уже говорил, антипатия, или, как вы ее называете, ненависть. Эта-то антипатия передается всем существам, находящимся под покровительством той или иной планеты. Отсюда, друзья мои, следует, что лошадь бьет копытом у себя в стойле, что вы видели и слышали сами, под влиянием той же силы, которая приводит в движение светила на вечно неизменном лике небес! Гм-гм!

Пак лежал и жевал какой-то листок. Дети почувствовали, как он трясется от смеха, а мистер Калпепер поднялся и сел.

-- Я лично, -- сказал он, -- спас жизнь людям, и немалому числу, кстати, всего лишь тем, что вовремя подметил (а ведь для всего под солнцем есть свое время), вовремя подметил, говорю, связь между столь ничтожной тварью, как крыса, и этим столь же высоким, сколь и грозным серпом над нами. -- Рука Калпепера вычертила полумесяц на фоне неба. -- Между тем есть еще кое-кто, -- мрачно продолжал он, -- кто этого так и не понял.

-- Конечно, есть, -- подтвердил Пак. -- Повидавший жизнь дурак -- это дурак из дураков.

Мистер Калпепер закутался в плащ и замер, а дети рассматривали Большую Медведицу, раскинувшуюся над холмом.

-- Не торопите его, -- сказал Пак, прикрывая рот рукой. -- Ник разворачивается медленно, точно буксир с баржой.

-- Ну что ж! -- неожиданно произнес мистер Калпепер. -- Я докажу вам. Когда я был врачом в кавалерийском отряде и сражался с королем, или, точнее, с неким Карлом Стюартом[*63], при Оксфордшире[*64] (а учился я в Кембридже [*65]), чума в окрестностях косила всех подряд. Я видел ее под самым боком. Так что тот, кто говорит, будто в чуме я ничего не смыслю, тот абсолютно далек от истины.

-- Мы признаем твои заслуги, -- торжественно сказал Пак. -- Но к чему этот разговор о чуме в такую прелестную ночь?

-- Чтобы подтвердить мои слова. Поскольку чума в Оксфордшире, дорогие мои, распространялась по каналам и рекам, то есть была гнилой по своей природе, она была излечима только одним способом -- пациента надо было опустить в холодную воду и затем оставить лежать в мокрой одежде. По крайней мере, именно таким способом я вылечил несколько человек. Заметьте это. Это связано с тем, что случится дальше.

-- Заметь и ты, Ник, -- произнес Пак, -- что перед тобой не твои коллеги медики, а всего лишь мальчик и девочка, да еще я, бедный Робин.