Как леопард получил свои пятна

У него запах жирафа, брыкается он, как жираф, но очертаний его не видно.

- Не выпускай его, - сказал леопард. - Сядь и сиди на нем до утра, как я. Их все равно не разглядишь.

Они сидели каждый на своей добыче, пока не рассвело. Тогда леопард спросил:

- Что, брат, у тебя поймалось?

Эфиоп почесал затылок и сказал:

- Если бы этот зверь был золотисто-рыжий с головы до пят, то я, не сомневаясь, назвал бы его жирафом. Но он весь покрыт коричневыми пятнами. А у тебя что?

Леопард тоже почесал затылок и ответил:

- Если бы мой зверь был нежного серо-бурого цвета, то я сказал бы, что это зебра; но он весь испещрен черными и красными полосами. Что ты с собою сделала, зебра? Знаешь ли ты, что в пустыне я тебя увидел бы за десять верст?

- Да, - ответила зебра, - но здесь ведь не пустыня. Ты теперь видишь меня?

- Вижу, но вчера целый день не мог разглядеть. Отчего это?

- Вот выпустите нас, и мы вам объясним, - сказала зебра.

Они отпустили зебру и жирафа. Зебра подбежала к мелкорослому терновнику, сквозь который солнечный свет пробивался полосами, а жираф спрятался под высоким деревом, где тень от листьев ложилась пятнами.

- Теперь смотрите, - одновременно крикнули зебра и жираф. - Вы хотите знать, как это бывает? Раз-два-три! Где же ваш завтрак?

Леопард смотрел, и эфиоп смотрел, но они видели только полосатые и пятнистые тени в лесу, но никаких признаков зебры или жирафа. Те успели убежать и скрыться в тенистом лесу.

- Ха-ха! - воскликнул эфиоп. - Да это штука, достойная подражания. Намотай себе на ус, леопард, а то ты здесь в темноте выделяешься, как кусок мыла в корзине угля.

- Хо-хо! - гаркнул леопард. - А я тебе скажу, что ты здесь, в темноте, выделяешься, как горчичник на спине угольщика.

- Ну, нечего ругаться, этим сыт не будешь, - заявил эфиоп. - Ясно, что мы не подходим к здешней обстановке. Я думаю последовать совету павиана. Он сказал мне, чтобы я позаботился о перемене. Так как у меня ничего нет, кроме кожи, то я ее и переменю.

- Переменишь? - спросил леопард в сильнейшем недоумении.

- Ну да. Мне нужно, чтобы она была иссиня-черная. Тогда удобно будет прятаться в пещерах и за деревьями.

Сказано - сделано. Леопард недоумевал еще больше, так как ему в первый раз приходилось видеть, чтобы человек менял кожу.

- А я-то как же буду? - жалобно спросил он, когда эфиоп вдел последний палец в свою новенькую блестящую черную кожу.

- Последуй тоже совету павиана. Сделайся пятнистым наподобие жирафа.

- Зачем?

- Ты подумай только, до чего это выгодно. А может быть, ты предпочитаешь полосы, как у зебры? И зебра и жираф очень довольны своими новыми узорами.

- Гм! - сказал леопард. - Я вовсе не хочу быть похожим на зебру.

- Решайся скорее, - настаивал эфиоп. - Мне не хотелось бы идти на охоту без тебя, но волей-неволей придется, если ты будешь выглядеть, как подсолнечник у темного забора.

- Ну так я выбираю пятна, - сказал леопард.

- Только не делай их слишком большими. Я не хочу быть похожим на жирафа.

- Хорошо, я сделаю пятна кончиками пальцев, - ответил эфиоп. - У меня еще осталось достаточно сажи на коже. Становись!

Эфиоп сжал свою пятерню (на новенькой коже у него и вправду еще оставалось достаточно сажи) и стал там и сям прикасаться к телу леопарда. Везде, где он дотрагивался пальцами, оставались пять маленьких черненьких отпечатков, один около другого. Вы можете видеть их и теперь, милые мои, на шкуре любого леопарда. Иногда пальцы соскальзывали, и от этого следы немного расплывались. Однако, присматриваясь к какому-нибудь леопарду, вы всегда увидите пять следов от пяти жирных черных пальцев.

- Теперь ты красавец! - воскликнул эфиоп.

- Если ты ляжешь на голую землю, то тебя можно будет принять за кучу камней. Если же ты примостишься на скале, то тебя можно будет принять за пористую глыбу. Если ты влезешь на раскидистую ветку, то можно будет подумать, что это солнце пробивается сквозь листву. Цени и радуйся!

- Если это так хорошо, - сказал леопард, - то отчего же ты сам не сделался пятнистым?

- Для негра черный цвет лучше, - ответил эфиоп. - Пойдем посмотрим, нельзя ли нам догнать этих господ Раз-два-три-где-ваш-завтрак?

С тех пор они зажили припеваючи, милые мои. Вот и все.