Тирититуф

Жил-был король, старый-престарый, до того дряхлый, что уж и сам не знал, сколько ему лет, и была у него королева, старая-престарая, почти такая же дряхлая, как и он сам.

Все лицо в морщинах, сгорбленный, худой, едва волоча ноги, король плелся по залам и анфиладам дворца и, встречаясь с королевой, такой же сгорбленной, худой, едва волочащей ноги, останавливался, глядел на нее и печально говорил:

— Стары мы стали, Ваше Величество!

— Увы, Ваше Величество... Очень стары!

— Что же нас еще удерживает на этом свете?

— Надо дождаться того, кто должен родиться.

— Кого? Ребенка? Неужто вы все еще надеетесь?

— Пока человек жив, он надеется. Завтра я отправлюсь к Красному волшебнику. Надо будет преподнести ему хороший подарок.

— Сколько подарков отнесли вы уже колдунам, и все напрасно!..

— Говорят, Красный волшебник самый могущественный из всех.

— Я уж и не припомню, сколько лет мы ждем!

— Пока человек жив, он надеется.

И король с королевой возобновляли прогул-ку — единственное свое занятие. В один прекрасный день королева пришла к Красному волшебнику. Он сказал ей:

— Может, да, а может, и нет! — Но позвольте...

— Мне кажется

— и не кажется!

— Но в конце концов...

— Кто говорит «есть» про то, чего нет, ошибается точно так же, как если бы он сказал «нет» про то, что есть.

И не прибавил больше ничего. Несчастная королева после такого странного ответа чувствовала себя осмеянной и уже не решалась повторять: «Пока человек жив, он надеется»

Когда она шла к волшебнику, на лесной дороге не было ни души, а на обратном пути ей повстречалась хорошенькая крестьяночка, которая, казалось, не шла, а приплясывала и подпрыгивала.

Королева хотела обойти ее, но та, не переставая приплясывать, преградила дорогу.

— Здравствуйте, Ваше Величество.

— Здравствуйте... Позвольте мне пройти.

— Я приплясываю и подпрыгиваю, никак не югу остановиться... Ну так что же вам сказал

Красный волшебник? Загадочные слова: «Может, да, а может, и нет!..» Не правда ли?

— Откуда вы знаете?

— Да он всем так отвечает. Это надо понимать так: «Из старой курицы хороший бульон, но яиц она не несет». Но вы и сами это знаете.

— Страстно желая иметь ребенка, мы с королем дожили до преклонных лет, не теряя надежды. Мы не можем спокойно умереть, не оставив наследника!

— Вы тронули мое сердце, Ваше Величество. Вот, возьмите-ка яйцо птицы тирититуф. Если его будет высиживать человек, на свет появится ребенок. Высиживать нужно двадцать дней.

— А что это за тирититуф такой?

— Очень редкая птица. Живет она у моря, на прибрежных скалах, но едва почует опасность — туфф! — плюхается в воду, только ее и видели. За то и прозвали ее тирититуф. Птица эта несет

по одному яйцу раз в десять лет и никогда его не высиживает. Дожидается, чтобы это сделал кто-нибудь другой. Пусть это будет моим подарком, Ваше Величество.

— Чем же вас отблагодарить?

— Мне ничего не нужно. А вдруг понадоблюсь — только позовите:

Приди, приди, Пляши-Кружись, притопни ножкой, покажись! Приди, приди, Кружись-Пляши, босые ножки хороши!

— Спасибо, непременно позову. Пляши-Кружись посторонилась, и королева

поспешила во дворец. Она осторожно несла чудесное яйцо, и сердце ее радостно билось. Только бы все оказалось правдой...

Король поджидал ее у ворот — ему не терпелось узнать, что же посоветовал Красный волшебник.

— Он сказал: «Может, да, а может, и нет! Мне кажется — и не кажется». Но Пляши-Кружись подарила мне яйцо птицы тирититуф, и теперь у нас будет наследник.

— Но откуда он возьмется?

— Я буду высиживать яйцо двадцать дней. Попробуем, попытка не пытка.

— Как, вы хотите стать наседкой? Разве может королева так унизиться?

— Об этом никто не узнает. Зато, если девушка сказала правду, у нас появится малыш!

— Сейчас я возьму это яйцо и вышвырну его в окошко! Мы не можем стать посмешищем, Ваше Величество!

— Ах, Ваше Величество... Попытка не пытка!

— Но что мы скажем людям?

— Так и скажем: королева снесла яйцо и вы-

сиживает его. Тогда уж никто не усомнится, что это наше дитя.

Взяли они большую корзину, наложили туда сена, в середке устроили яйцо, и королева осторожно уселась сверху, точно-в-точь как настоящая наседка. Она и ела и спала, не сходя с места, хоть было это ужасно неудобно. А яйцо тем временем становилось все больше и больше. Прошло всего восемь дней, а оно походило уже на добрую дыню. Ноги у королевы страшно разболелись от долгого сидения, сил больше не было терпеть. Глядя, как яйцо растет не по дням, а по часам, король тоже готов был поверить в чудо. Вот он и предложил королеве:

— Ваше Величество, отдохните хоть денек, а я посижу вместо вас, чтобы яйцо не остыло.