Благоразумный король

Жил-был король. Всегда и везде он ходил пешком, коней боялся и объяснял это так:

— Конь — он же зверь, а от зверей лучше подальше.

За это подданные прозвали его Благоразумным королем.

Беда только, что вместе с ним приходилось ходить пешком и министрам, и всей королевской свите.

И когда Благоразумный король бодро вышагивал своими крепкими ногами, министры и свита, вконец загнанные и взмыленные, ворчали сквозь зубы:

— Черт бы побрал ноги Его Величества! Наконец самый старый министр не выдержал

и пошел за помощью к волшебнику.

— Волшебник, добрый волшебник, наколдуй мне какую-нибудь диковинку: скажем, стульчик, чтоб ходил сам и седока слушался.

— Для кого?

— Для Его Величества.

— Приходи через два дня.

Через два дня министр приходит — и что же? — диковинка о двух колесах: одно — маленькое — спереди, другое — побольше — сзади, а сверху седло, обтянутое кожей.

— Это что за невидаль?

— Это стальная лошадка.

— А как она ходит?

— Вот так. — Волшебник вскочил в седло, ги на педали и — вперед! — понесся стрелой.

Вышел король, смотрит на стальную лошадку, что привел ему министр, дивится:

— Ну-ка, Твое Превосходительство, покажи, как она ходит.

Министр, как научил его волшебник, вскочил в седло, ноги на педали и — вперед! — понесся стрелой. Но на повороте не удержался — бабах! — шлепнулся на землю вместе с лошадкой и сломал ногу.

— Нет уж, спасибо, Твое Превосходительство, — сказал король. — Сам на ней катайся, а по мне ноги надежнее. Недаром меня прозвали Благоразумным!

Не успел старый министр выздороветь — снова к волшебнику.

— Волшебник, добрый волшебник, наколдуй мне какую-нибудь диковинку: скажем, карету, чтоб ездила сама и чтоб седока слушалась.

— Для кого?

— Для Его Величества.

— Приходи через неделю.

Через неделю министр приходит — и что же? Карета как карета, только без оглобель.

— А как она ездит?

— Вот так.

Волшебник нажал пружинку — карета задрожала, задрожала, словно ретивый конь, готовый пуститься вскачь. Волшебник вспрыгнул на козлы, взялся за колесико на палочке, и карета со свистом понеслась.

Вернулся волшебник и говорит:

— Диковинку эту кормить надо.

— Сеном или зерном?

— Не сеном и не зерном, а огненной водой.

— Огненной водой? Да где ж ее взять?

— Я научу где.

Вышел король, смотрит на карету-самоход, что привел ему министр, дивится:

— Ну-ка, Твое Превосходительство, покажи, как она ездит.

Министр, как научил его волшебник, вспрыгнул на козлы, тронул пружинку, и карета задрожала, задрожала, словно ретивый конь, готовый пуститься вскачь. Стоило ему повернуть колесико, карета рванулась и понеслась стрелой — только в ушах засвистело! Но на повороте накренилась и врезалась в дерево, повалилась набок и вспыхнула.

Министр, бедняга, сгорел в мгновение ока. Король даже не успел сказать: «Нет уж, спасибо, Твое Превосходительство, сам на ней катайся, а по мне ноги надежнее. Недаром меня зовут Благоразумным!»

Но однажды случилось так, что король, совершая по обыкновению свою долгую пешую прогулку, засмотрелся в небо, споткнулся о большой камень, лежавший прямо посередине дороги, упал и сломал руку и ребра.

На сей раз придворные не услышали привычного: «По мне ноги надежнее», король сказал совсем другое:

— Прозвище Благоразумного короля нужно оправдывать. Осторожность никогда не помешает. Если министр на стальной лошадке сломал ногу, а на карете-самоходе врезался в дерево, то виной тому не лошадка и не карета, а он сам.

И король, как только поправился, послал за волшебником.

— Волшебник, добрый волшебник, смастери мне стальную лошадку и карету, чтоб ездила без коней!

И начал он разъезжать то на одной, то на другой — к великой радости министров и приближенных. И не было у него никаких несчастных случаев. Он вполне заслужил свое прозвище.

Сказка — небылица, начало есть — конец приснится.