6. Щелкунчик. Болезнь

Она бы очень испугалась, если бы тут не было матери и если бы Фриц, прошмыгнувший в спальню, не прервал крестного громким смехом.

– Ах, крестный Дроссельмейер, – воскликнул Фриц, – сегодня ты опять такой потешный! Ты кривляешься совсем как мой паяц, которого я давно уже зашвырнул за печку.

Мать по-прежнему была очень серьезна и сказала:

– Дорогой господин старший советник, это ведь действительно странная шутка. Что вы имеете в виду?

– Господи боже мой, разве вы позабыли мою любимую песенку часовщика? – ответил Дроссельмейер, смеясь. – Я всегда пою ее таким больным, как Мари.

И он быстро подсел к кровати и сказал:

– Не сердись, что я не выцарапал мышиному королю все четырнадцать глаз сразу, – этого нельзя было сделать. А зато я тебя сейчас порадую.

С этими словами старший советник суда полез в карман и осторожно вытащил оттуда – как вы думаете, дети, что? – Щелкунчика, которому он очень искусно вставил выпавшие зубки и вправил больную челюсть.

Мари вскрикнула от радости, а мать сказала, улыбаясь:

– Вот видишь, как заботится крестный о твоем Щелкунчике...

– А все-таки сознайся, Мари, – перебил крестный госпожу Штальбаум, – ведь Щелкунчик не очень складный и непригож собой. Если тебе хочется послушать, я охотно расскажу, как такое уродство появилось в его семье и стало там наследственным. А может быть, ты уже знаешь сказку о принцессе Пирлипат, ведьме Мышильде и искусном часовщике?

– Послушай-ка, крестный! – вмешался в разговор Фриц. – Что верно, то верно: ты отлично вставил зубы Щелкунчику, и челюсть тоже уже не шатается. Но почему у него нет сабли? Почему ты не повязал ему саблю?

– Ну ты, неугомонный, – проворчал старший советник суда, – никак на тебя не угодишь! Сабля Щелкунчика меня не касается. Я вылечил его – пусть сам раздобывает себе саблю где хочет.

– Правильно! – воскликнул Фриц. – Если он храбрый малый, то раздобудет себе оружие.

– Итак, Мари, – продолжал крестный, – скажи, знаешь ли ты сказку о принцессе Пирлипат?

– Ах, нет! – ответила Мари. – Расскажи, милый крестный, расскажи!

– Надеюсь, дорогой господин Дроссельмейер, – сказала мама, – что на этот раз вы расскажете не такую страшную сказку, как обычно.

– Ну, конечно, дорогая госпожа Штальбаум, – ответил Дроссельмейер. – Напротив, то, что я буду иметь честь изложить вам, очень занятно.

– Ах, расскажи, расскажи, милый крестный! – закричали дети.

И старший советник суда начал так: