Джельсомино в Стране Лжецов

- прошептал старик. Он усадил беглецов в тележку и прикрыл их кучей тряпья.

Подоспевшим стражникам он указал рукой в противоположную сторону:

- Ищите его в том направлении. Я сам видел, как он туда побежал!

- А ты кто такой?

- Я бедный старьевщик и остановился здесь передохнуть.

Чтобы показать стражникам, что он действительно устал старьевщик присел на ручку тележки и закурил трубку. Бедняга Бенвенуто! Ведь он-то хорошо знал, что это прибавит ему лишние седые волосы, и кто знает, сколько лет жизни он потеряет за эти несколько минут. Но такой уж был Бенвенуто.

"Годы, которые я теряю, продлят жизнь кому-нибудь другому", - подумал он и пустил струю дыма в сторону стражников.

К несчастью, как раз в это время у Кошки-хромоножки защекотало в носу. Дело в том, что лохмотья, в которые она зарылась с головой, были полнехоньки пыли. Пожалуй, лишь носорог мог бы назвать их ароматными. Хромоножка попробовала зажать нос передними лапами, чтобы не чихнуть, но слишком поздно хватилась - у нее спереди осталась всего одна лапка. Она чихнула, да так сильно, что поднялось целое облако пыли.

Чтобы не выдать своей оплошностью художника, Хромоножка предпочла выпрыгнуть из тележки и пуститься наутек.

- Кто это? - спросили стражники.

- Да собака, - ответил Бенвенуто. - Сначала пряталась в тряпье, а теперь вон удирает.

- Если удирает, - сказали стражники, - значит, совесть нечиста. Побежим за ней.

Кошка-хромоножка услышала позади себя тяжелые шаги преследователей и крики: "Держи ее!" "Пусть погоняются за мной, - обрадовалась она, - зато оставят в покое Бенвенуто и художника".

Она мчалась по улицам города, увлекая за собой стражников, которые бежали следом, высунув язык. Вот и площадь перед королевским дворцом и посреди величественная колонна, на которой однажды Кошка-хромоножка спокойно провела ночь.

- Еще два-три прыжка, и мы спасены, - молила она свои лапы.

И лапы не ослушались ее, проявив даже излишнее усердие. Вместо того чтобы только зацепиться за колонну и вскарабкаться на ее вершину, Кошка-хромоножка приклеилась к колонне и снова стала рисунком, изображающим кошку на трех лапах. В тот момент это ей даже понравилось и очень позабавило, потому что стражники, как потом они сами писали в своем донесении начальству, "остались с носом".

- Куда она исчезла? - спрашивали они друг у друга.

- Я видел, как она прыгнула на эту колонну.

- Но там ничего не видно.

- Видны только какие-то каракули. Наверняка какой-то мальчишка нарисовал собаку мелом, который он стащил из школы.

- Ну ее, пойдем! Рисунки - это не наше дело. А Бенвенуто тем временем катил свою тележку к дому, то и дело останавливаясь, чтобы отдышаться. Ему пришлось еще два-три раза присесть на ручку тележки, так как от усталости он не в силах был двигаться дальше. Одним словом, когда он вышел из дому, ему было не меньше восьмидесяти. Теперь же наверняка перевалило за девяносто. Когда он подкатил тележку с поклажей к порогу своего дома, подбородок его касался груди, глаза почти исчезли за глубокими морщинами, а голос звучал глухо, словно исходил из-под земли.

- Бананито, вставай! Мы приехали. Но Бананито его не слышал: он уснул, пригревшись под тряпьем.

Прочтете здесь, как Бенвенуто прожил последние минуты

Ты что здесь делаешь? Со своим тряпьем, что ли, разговариваешь?

За спиной Бенвенуто, который старался разбудить художника, выросла из темноты фигура уличного сторожа.

- С каким таким тряпьем? - переспросил Бенвенуто, чтобы выиграть время.

- Не прикидывайся! Я прекрасно слышал, как ты говорил что-то, обращаясь к этой куче драных чулок. Уж не подсчитывал ли ты, сколько на них дырок?

- Может быть, и разговаривал. Вы правы. Но сам я даже и не заметил этого, - пробормотал в ответ Бенвенуто. - Видать, я очень утомился. Бродишь так целый день, толкая тележку. А в мои годы это тяжело...

- Так отдохните, если вы устали, - с сочувствием сказал сторож. - Кто же в это время будет покупать у вас тряпье?

- Да, сейчас присяду, - сказал Бенвенуто, снова устраиваясь на ручке тележки.

- Если вы позволите, - сказал сторож, - мне бы тоже хотелось немного передохнуть.

- Устраивайтесь поудобнее. Вот еще одна ручка.

- Спасибо. Знаете, тоже ведь устаешь, работая ночным сторожем. Подумать только, я ведь когда-то мечтал стать пианистом! Играешь все время сидя, живешь среди прекрасной музыки. Я даже написал об этом в школьном сочинении.