Путешествие мертвеца

Были и скрытые скобы на внешней стороне, на всякий случай. Это было незаменимое и часто применявшееся средство для ограбления складов. Именно такой ящик срочно купил Лавия для своего хозяина, и этим тоже никогошеньки не удивив—великая вещь репутация!

И вот две повозки, на одной из которых покачивался похоронно разукрашенный ящик с телом, сопровождаемые четырьмя рабами и двумя слугами, отправились в Святую Землю, во главе с раздавленным Ханохом, оставившим дома рыдающую жену уже видевшую себя побирающейся вдовой, и невозмутимым как скала Лавией.

Ашер проснулся как раз во время последнего утреннего прощания, он специально так подгадал, и насладился сполна и плачем, и речами, и началом дороги. Если честно, то к нему просто пришёл старый друг, сопровождавший его всю жизнь-запоздалый страх, всегда приходивший после того как все возможные глупости уже были сделаны. Ашер стал сильно раскаиваться в содеянном, и ещё он боялся проглотить пилюлю и сделаться застывшим и беспомощным.

Они даже не успели толком отъехать от города, как к ним присоединилась группа всадников. Ашер изо всех сил прислушивался к разговору и вдруг понял-случилось невероятное чудо! Хоть мёртвым, но он удостоился компании самого Овадьи-Чудотворца, известного мудреца и рисовальщика амулетов, куда-то едущего с учениками!

На коротком привале Ашер так громко скрёб стенку ящика, что рабы начали обеспокоенно искать мышей-святотатцев. К счастью, Лавия сообразил в чём дело и, разослав рабов кого куда, подошёл к ящику будто что-то поправляя.

-Хозяин, ты что, с ума сошёл?!

-Молчи! Купи для меня у Овадьи амулет, который будет охранять меня и вас в дороге!

Лавия пришёл от поручения в ужас и попытался спорить, но спорить с Ашером всегда было бесполезно. Пришлось ему подойти к закончившему молитву Овадье и, с многочисленными поклонами и льстивыми словесами, вымаливать охранный амулет для благочестивого покойника, дабы добрался тот в целости и сохранности, в чистоте и спокойствии до Святой Земли, и заодно, усиленный чудотворной силой Великого Учителя равного Пророкам, охранял свои живые ноги и руки-смиренных спутников.

-Неглупая просьба преданного слуги,-усмехнулся Овадья в бороду.-Немного необычно, но... Ради того, чтобы хоть после перехода души в Грядущий Мир тело твоего хозяина пребывало в мире в Святой Земле, я сделаю ему очень сильный охранный амулет, который ты должен прикрепить к правой стороне ящика. Это будет мой подарок паломнику, денег я не возьму.

Когда через пару часов они снова двинулись в путь, каждый в своём направлении, к правому боку ящика был прикреплён медный футлярчик с куском исписанного пергамента.

На следующий день караван подошёл к лесу. Ханох, подавленный и раздражённый вынужденным путешествием, решил сократить дорогу хоть на несколько часов, забыв, что желание срезать путь-одно из самых глупых и опасных. Но разбойников в этих местах сроду не водилось, а дорогу хорошо знали сразу несколько человек, так что никто не спорил.

И всё-таки они заблудились. Уже в сумерках проклинавшие всё на свете путники вынуждены были остановиться на ночлег в лесу, не дремучем и даже не густом, но всё же лесу.

Ашер проснулся в точно условленный с Лавией срок и принялся ждать сигнала от приказчика, что тот рядом: ему ужасно хотелось с ним поговорить, хоть и шёпотом (великое испытание для человека, привыкшего орать). Но тот всё не шёл, и Ашер начал потихоньку закипать. Вокруг стояла полная тишина, и как он ни напрягал слух, приникая к отдушине, не доносилось ни звука. Постепенно злоба начала сменяться страхом. Ашеру казалось, что все ушли, оставив ящик в лесу, и ящик этот кто-то постепенно обступает: то ли волки, то ли кто похуже. Когда ужас казалось затопил ящик доверху, Ашер не выдержал: он больше не мог лежать и не видеть что происходит вокруг, ожидая неизвестно чего! Будь что будет, решил он, выдавил «дверцу», сдвинул её чуть в сторону и сел.

Никто никуда не уходил, все спали вокруг почти погасшего костерка, включая караульных и Лавию. Чёрный лес был неподвижен, как и фигуры, обступившие ящик широким кругом, едва видные в дрожащем свете огня. Когда Ашер вгляделся в них, у него отнялись ноги: оскаленные черепа, человечьи и звериные, торчали из жутких лохмотьев до земли. Ашер дико закричал, но никто из спящих даже не пошевелился. С тихим хрустом, тяжело давя мелкие веточки и шурша опавшими листьями, фигуры стали медленно приближаться по-звериному пригнувшись, протянув к Ашеру страшные серые руки с огромными когтями и в трупных пятнах.