Питер Пэн в Кенсингтонском Саду

пенсовик, а закусывают пирожными, которые так малы, что даже не крошатся.

Феи чинно рассаживаются на грибы вокруг стола и поначалу ведут себя очень пристойно. Но спустя некоторое время они со- вершенно забывают о хороших манерах, делают птичек из бумажных салфеток, лезут пальчиками в масленку,а некоторые даже ползают прямо по скатерти, слизывая с тортов цветы из крема и взбитых сливок. Когда королева замечает, до чего дело дошло, она знаком подзывает слуг и приказывает увести и умыть разошедшуюся публику. После чего объявляются танцы.

Ее Величество открывает бал, а лорд Чемберлен семенит сзади, неся в руках два кувшинчика, в одном из которых - настой желтофиоли, а в другом сок купены, или, как ее еще называют, Соломоновой печати. Настой желтофиоли хорош для приведения в чувство танцоров, рухнувших в изнеможении наземь, а сок купены помогает от ушибов.

Синяки и ушибы - нередкое явление на балу у фей, ибо оркестр, распалясь, играет все быстрее и быстрее, танцоры пытаются угнаться за музыкой, пока ноги у них не перепутываются и все до одного не оказываются в куче мале.

Думаю, ты и без меня прекрасно знаешь, что оркестром служит феям и эльфам Питер Пэн. Он со своей дудочкой сидит в центре круга, и за все времена, пока существуют феи и проводятся их балы, лучшей музыки никому слышать не доводилось!

Феи - очень благодарные существа при всех своих недостатках. Однажды был дан бал в честь совершеннолетия принцесс (а этого возраста феи достигают в свой второй день рождения, причем дни рождения они отмечают каждый месяц). Юные Высочества заранее пообещали Питеру, что в этот день будет исполнено его самое заветное желание.

И вот торжественный момент настал.

Королева важно прошествовала к своему трону и незнакомым величественным голосом приказала Питеру Пэну преклонить колена. После этого она произнесла длинную непонятную фразу, которую Питер по простоте душевной счел волшебным заклинанием. Ее Величество высказалось в том смысле, что за выдающиеся заслуги в культуре, музыкальном развитии фей вообще и популяризации танцевальной музыки в частности, Ее Волшебное Величество высочайше соизволяет выполнить самое заветное желание своего подданного, друга и музыканта Питера Пэна.

Все эльфы и феи столпились вокруг Питера, стремясь получше расслышать его просьбу, но Питер молчал, не зная, чего же он хочет больше всего.

- Если я пожелаю вернуться к своей маме, - наконец вымолвил он, - вы сможете это исполнить?

Что и говорить, такой поворот событий поверг фей в замешательство, если не сказать - в панику. Ведь выполнив просьбу Питера, они собственноручно лишили бы себя возможности танцевать под его музыку.

Но хитрая королева презрительно вздернула носик и хмыкнула:

- Всего-то? Уж просил бы чего-нибудь побольше...

- А что, разве мое желание маленькое? - изумился Питер.

- Не больше, чем это, - королева соединила большой палец с указательным.

- А какого размера должно быть самое заветное?- поинтересовался Питер.

И королева указала на свой шлейф, который, по моде того времени, тянулся через весь танцевальный круг.

Что-то прикинув, Питер сказал:

- Хорошо, я согласен на два желания средних размеров вместо одного большого...

Феи были неприятно поражены сметливостью Питера, но его это ничуть не смутило. Он пожелал слетать к маме, но с правом возвращения в Сад, если вдруг эта леди окажется неподходящей. О своем втором желании он предпочел пока помалкивать.

- Я дам тебе возможность долететь до дома, - предупредила Питера королева Меб, - но я бессильна открыть перед тобой двери...

- Когда я улетал, окно было отворено,- сообщил ей Питер,- мама всегда держит окно открытым, потому что она никогда не перестает ждать меня.

- Откуда ты это знаешь? - изумились феи.

Но Питер этого объяснить не мог.

Что ж,феям ничего не оставалось, кроме как сдержать честное волшебное слово.Они изо всех сил замахали крылышками, отряхивая с них пыльцу на плечи Питера. Питер почувствовал в плечах приятное жжение, а потом вдруг стал подниматься выше и выше, пока не взлетел над Садом. Порывом ветерка его подняло над крышами ближайших домов. Летать было до того восхитительно, что Питер и не подумал торопиться к дому своей мамы. Вместо этого он облетел купол собора св. Павла, слетал к Хрустальному Дворцу, на бреющем полете спустился к самым водам Темзы и не спеша полетел вдоль нее до дворца Регента. Пока он добирался до маминого окна, у него окончательно созрело второе желание. После посещения родного дома (теперь это уже не казалось ему таким уж обязательным) Питер решил стать птицей.